Петр Катериничев - Охота на медведя

— Извини, Аня... А то, что было с нами...

— Нет. Это в условия контракта не входило.

— Просто ты хотела лично узнать клиента...

— Руки на руле, а то бы получил. Все, что я тебе говорила ночью, — правда.

Олег молча смотрел в ветровое стекло. Скривил губы в усмешке, произнес грустно:

— И что это меняет?

— Все.

Обиталище, в какое привезла Гринева Аня, было похоже на любую меблированную, но нежилую квартиру. Все есть — и нет чего-то очень важного, что именуется уютом и создается лишь руками любимой и любящей женщины.

Аня быстро сварила кофе, Олег безразлично выпил чашку, упал в кресло, уставился в телевизор, щелкнул пультом. Самое странное, что события сегодняшнего утра не оставили в его душе ни смятения, ни испуга. Словно все, что произошло, происходило не с ним и совершенно его не касалось. Как и раньше, когда он узнал о смерти Марка Розена и Марины, как и потом, когда Валентин Сергеевич Савин опустил веки и удавка стянула горло, ни потом, когда Савин ткнулся лицом в стол и по его гладкой поверхности медленно разливалась черная сукровица...

— Тебе сделать еще кофе?

— Ага. И какао с чаем.

— Ты очень напряжен, Гринев. Ты что-то решаешь?

— Ага. Решаю.

Что благородней духом — покоряться Пращам и стрелам яростной судьбы Иль надо оказать споротивленье?

И, ополчась на море бед, Сразить их противоборством...

— продекламировал Олег нараспев.

— Ты заговорил стихами...

— Нет. Это говорит сама судьба.

— Кто знает свою судьбу?

— Судьба — индейка. И хорошо бы только в ваших Штатах и в День благодарения... А что наяву?.. Каждый мнит себя великим лицедеем и жаждет восторга публики, и высоких ролей, и великого предназначения... А получает... «Я — ням, а вы — ням? А я — два раза ням! Ну оч-ч-чень вкусный овальчик!»

— Ты о чем, Гринев?

— О жизни.

— При чем здесь овальчик?

— Наша душевная реклама.

— Вот телевизор я пока посмотреть не удосужилась.

— Сейчас посмотрим. Досуга теперь — навалом.

Олег пробежал по каналам.

«The Future-in-the-Past Tense образуется при помощи глагола...» — монотонно вещала сухая серьезная дама в очках. Гринев «зацепил» один из спутниковых образовательных каналов.

— The Future-in-the-past, — размеренно повторил Олег вслед за ученой дамой. — Будущее в прошедшем.,.

— Как-то ты это мрачно повторил... Ведь на самом деле и в Австралии, и в Америке никто сложные составные времена в речи не употребляет.

— А в жизни?

— Ив жизни.

— Жизнь гораздо больше всего, что мы хотим в нее вместить. И течет независимо от наших стремлений и планов.

— Кофе сделал тебя мрачным. Может быть, водки?

— Не теперь.

— Что с тобою, Олег?

— Ничего особенного. У меня впереди вечность. Только большинство людей не ведают сроков ее прихода, а я...

— Неужели знаешь?

— Да. От пары часов до пары суток. Это делает жизнь мимолетной, как сорванные ветром шапочки одуванчиков. Вот только одуванчик, как маленькое солнышко, когда угасает, дает жизнь десяткам таких же, как он, и они расцветут через месяц-другой, а я... Так что через час мы расстанемся. Твои сумасшедшие заработки иссякнут, но ты будешь жива.

— А ты? Ведь глупо сидеть вот так! Нужно что-то делать!

— Я убил рынок. Чтобы его поднять. Он поднимется. Но не теперь. Теперь его черед. Рынок убьет меня.

— Рынок не может убивать.

— Зато люди могут. — Гринев усмехнулся горько:

— Я все рассчитал правильно. Но не правильно выбрал время.

— Время не выбирают. Его создают. Настоящее из прошлого, прошлое из будущего...

— Создают?

— Иначе — «прервется связь веков», как сказал упомянутый тобою поэт.

Олег глянул на экран телевизора. Он не помнил, как переключил канал. Шла какая-то документальная передача; на экране были Леонид Ильич Брежнев, Косыгин, еще какие-то люди... А голос диктора вещал бодро и уверенно:

«...В интересах политики разрядки международной напряженности... выполняя решения исторического XXIV съезда КПСС, весь советский народ... В Кремле Генеральный секретарь ЦК КПСС Леодин Ильич Брежнев принял делегацию американских промышленников... с чувством глубокого удовлетворения он подчеркнул, что политика разрядки уже дает реальные, ощутимые результаты и позволит советскому и американскому народам... Представители американских деловых кругов с сочувствием и пониманием отнеслись...»

Олег мотнул головой... снова взглянул на экран... Где он видел того, что стоит чуть позади Брежнева?.. И еще одно лицо — очень знакомое, но его показали совсем мельком...