Петр Катериничев: Беглый огонь

— Что нужно, говоришь? Да потолковать!

У Клюева мелькнула было надежда, что этот дебил Витек все же оклемается вскорости, а потому есть смысл поддержать беседу…

— И не думай, — осклабился пролетарий: видно, Клюев непроизвольно дернул взглядом в сторону отключившегося охоронца. — Твоего папконоса я приласкал основательно, без дураков… Пусть отдыхает… А надо — добавим! Десантура веников не вяжет! — гордо закончил он, икнул, осведомился:

— У тебя водка имеется, лишенец?

Растерянность Юрия Евгеньевича вдруг превратилась почти в панику, а в голову лезло допотопное ругательство: это ж хунвейбины какие-то! Сюрреализм происходящего подчеркивался тем, что за слегка тонированным стеклом авто все оставалось мирно и буднично: и двор элитного дома, и блестящие под утренним солнцем стекла в окнах верхних этажей… Казалось, сейчас кто-то выйдет из подъезда, и вся эта странная, похожая на затянувшийся дурной сон ситуация разом прекратится…

Но ситуация если и изменилась, то только в самую неприятную сторону: на водительское сиденье влез мелкий, обозрел убранство салона, выдохнул:

— Клевая тачка, а, Колян? Покатаемся?

Колян пожал плечами, чувствительно ткнул Юрия Евгеньевича в бок и снова икнул:

— Ты чего уши макаронами свернул, конь педальный? Водяра у тебя имеется в этой колымаге?

— Послушайте, ребята… — быстро заговорил Клюев. — Я — мэр Покровска…

— Да иди ты! — искренне удивился Колян, проблеял тоненько:

— Мэ-э-эр…

Слышь, Эдя, ты с мэрами когда-нибудь квасил? — спросил он напарника.

— Я понимаю, у вас головы трещат после вчерашнего… — Клюев ловко слазил во внутренний карман, вынул бумажник, оттуда — сотенную, подал Коляну:

— На опохмелку этого должно хватить.

— Ну, мля… — протянул озадаченный Колян. Взял бумажку, посмотрел на свет.

— Настоящая… — Поднял на «отца города» не замутненный излишним интеллектом взгляд, спросил:

— Так ты, значится, и есть Клюв?

Мэра передернуло. Он знал, что в городе его часто так и кличут, Клювом, добавляя немудреное присловье: «Курочка по зернышку клюет, а весь двор засирает».

Вспышка ярости накатила сама собой; за свои сорок три года Клюев прошел все же немаленький путь «от сперматозоида до маршала», ну, пусть не до маршала, но чин у него — генеральский! И если уж говорить здраво, в последнее время положение его было таково, что, стоило ему только мигнуть, любой человечек, создававший ему проблемы, исчезал навсегда не только из его жизни, но и из жизни вообще. Позволить сейчас, чтобы какая-то задрюченная шпана…

Глаза сузились в жестком прищуре, уголки губ опустились.

— Вот что, ре-бя-та. Выметайтесь отсюда мигом. У вас есть минута. Или у вас появятся такие трудности… Работяга Колян отстранился озадаченно:

— Во как запел, слуга народный? Грозисся? Да место твое у параши, ты уразумел, Плюев? — Колян осклабился, изо рта его стекла густая слюна — прямо на отутюженную брючину городского «головы».

Юрий Евгеньевич отпрянул, схватился за ручку дверцы, рванул, и — голова от короткого, резкого удара поплыла куда-то в непроглядную темень…

Малорослый напарник Коляна спокойно спросил:

— Ну что?

— Угомонился, — констатировал тот.

— Поехали?

— Ага.

— А что с этим делать? — Малорослый кивнул на продолжающего «отдыхать»

Витька.

— Эдичка, да как обычно, — пожал плечами Колян. Напарник понятливо кивнул, наклонился к лежачему. Движение его маленьких рук было скорым и непринужденным: голова Витька вывернулась куда-то вбок и назад, в шейных позвонках что-то явственно хрустнуло, и водила затих навсегда. Эдичка заботливо отодвинул его от авто, прикрыл труп своей замусоленной штормовкой, сел за руль, хлопнул дверцей, запустил стартер. Ловко развернул машину, вышел, открыл багажник. Вдвоем с Коляном они забросили туда труп незадачливого Витька, вернулись в салон.

— Ну что, с ветерком? — осведомился Эдик.

— Валяй. Эту тачку вертухаи не стопорят.

— Поехали! — Колян вынул из внутреннего кармана потертого пиджачишка дорогой мобильник, набрал несколько цифр, произнес:

— Товар упакован.

…Юрий Евгеньевич очнулся минут через тридцать. Недоуменно огляделся, повернулся неловко, охнул, почувствовав острую боль в селезенке. Рядом с ним сидел тот самый Колян, невозмутимо покуривая дорогую сигарету с золотым ободком.

Машина неслась по шоссе, вокруг стеной стоял бор, все посты ГАИ давно миновали… В таком случае…