Петр Катериничев - Беглый огонь

— Нет.

— Тогда пусть беседует с ней в генеральском кабинете.

— Это ты к тому, что…

— В генеральском кабинете должен быть туалет. И душ. Нет?

— Да.

— Вот там я и буду ее ждать.

— Хм… Гладко было на бумаге…

— А вот дальше думай ты.

— Угу. — Крутов уже о чем-то напряженно размышлял. — Положим, в здание ГУБОПа я тебя проведу…

— Не сомневаюсь.

— И с кем надо договорюсь…

— Надеюсь.

— Тебе нужно имидж сменить. Ты сейчас в «горячем» розыске, а бдительного сержанта не может просчитать никто.

— Нужно — сменим. Может, мне «сексуальным меньшинством» нарядиться?

— Может.

Крутов оглядел меня оценивающе. Встал. Открыл дверь:

— Настя?

Настя Сударенкова объявилась в довольно мрачной комнате-кабинете во всем блеске и великолепии. Блеск был куда большим, чем на московской улочке: единственной конкуренткой красавице лейтенанту здесь была потускневшая кустодиевская купчиха на стареньком календаре, второй век занятая бесконечным чаепитием. Женщина, конечно, в соку, но я небольшой любитель полненьких. Может, еще время не пришло понять всю прелесть домашних купеческих див?

— Посмотри на этого господина и подумай, что можно с ним сделать.

— Думаю, многое, — усмехнулась девушка. — Шампанское он мне уже предлагал.

— Я в смысле имиджа.

— Изменить до неузнаваемости?

— Скорее до невозможности идентифицировать. Крутов подошел к столу, открыл папочку, извлек оттуда листок. На листке был я, собственной персоной. Молод и отчаянно хорош собой. Черно-белая фотоксерокопия под достойной красной шапкой:

«Внимание! Розыск!»

— Надо же, успели! — удивился я.

— Люди готовились загодя, — скривил губы Крутов.

— Ну что? Делаем из меня красавца блондина? Чтобы два метра ростом, косая сажень в плечах и бакенбарды. Кавалергард, а?

— Если только карликовый, — хмыкнул Крутов.

— Ну не такой уж и карликовый… — «обиделся» я.

Девушка глянула на фото, пробежала глазами текст, подняла на меня замораживающие зеленые глаза:

— Ну надо же! Никогда не имела дело с маньяком.

— В этой жизни все когда-то впервые.

Через три четверти часа на меня из зеркала смотрел седовласый господин.

Краску Настя наносила аккуратно, и седина смотрелась натурально. Остается надеяться, что контрабандный краситель сработан не на Малой Арнаутской и после первого же дождя не даст «радикальный зеленый цвет». Волосы мне девушка зачесала назад, уложила феном; небритость превратилась в короткую бородку. Мокасины пришлось сменить на литые итальянские ботинки, в коих, по мнению создателей, индивид должен чувствовать себя твердо стоящим на земле.

Облаченный в собственные джинсы и в светлый пиджачок фирмы «от Крутова», выглядел я теперь достаточно импозантно. Вошел Игорь, сличил индивида с фото на розыскном листе, хмыкнул:

— Хорош.

— Крут?

— Как поросячий хвост.

Лейтенант Настя, не обращая внимания на наш треп, прищурилась" оглядывая «произведение». Вообще-то она молодец. Ибо основной принцип маскировки таков: менять надо не внешность, а имидж. Сейчас я был не бывшим разведчиком-аналитиком и хрестоматийным маргиналом с навыками массированного рукопашного боя и хорошей оперативной подготовкой, а респектабельным ученым, сумевшим неплохо устроиться в этой новой реальности, называемой на три буквы: СНГ.

А девушка произнесла:

— Глаза.

— Наглые? Это у меня с детства.

— Да нет…

Я прищурился, пытаясь изобразить китайца:

— А так?

Девушка прыснула:

— Лучше не бывает. — Посерьезнела; — Я имею в виду цвет.

— Хм… Хорошо бы небесно-голубой, а?

— Вы умеете носить контактные линзы?

— Не пробовал.

— Анастасия, не мудри, — вмешался Крутов. — Надень на него «хамелеоны».

Очки нашлись: в стиле семидесятых, умеренно затемненные, они выглядели как мой вполне давний атрибут, носимый «ученым-экономистом» по близорукости.

— Доволен? — спросил Крутов.

— Угу. Только одно замечание. Ученый? В пиджачишке за штуку?

— Почему нет? — отреагировала Настя. — Сейчас многие работают экспертами-советниками у важных персон. Приобрели и состояния, и респектабельность.

— Во-во, — поддакнул Крутов. — Лившиц. Вылитый.

— А может, меня, раз такая пьянка, в рыжий цвет перекрасить?

— Граждане не поймут.

Ну что тут возразишь? Генерал. И мыслит по-генеральски.

Кругов прошел в кабинет, сделал несколько телефонных звонков. Вернулся: