Петр Катериничев - Беглый огонь

— Здравствуйте. Покровское отделение «Демократического альянса», — поприветствовал меня мелодичный голос секретарши. Я сразу представил себе вполне юное создание модельного типа, тихо скучающее за включенным компьютером с надоевшими видеоиграми.

— Здравствуйте, — доверительно-срывающимся на шепот голосом произнес я. — Прошу соединить меня с главным.

— Вы имеете в виду Игнатия Валериановича?

— Можно его, только побыстрее. Дело конфиденциальное и весьма срочное.

— Как о вас доложить?

— Как о защитнике свободной России, — дрожащим от собственной значимости голосом произнес я. Не без пафоса и со вкусом.

— Минуточку, — с плохо скрываемой иронией ответила барышня и оставила меня слушать бессмертный шлягер негритянского фольклора: «Когда святые маршируют».

Полагаю, от чистых шизофреников здесь уже основательно отвыкли; новая волна «демократов» весьма отличается от истеричных хапуг первого поколения предприимчивостью и сообразительностью и мелочь по карманам и сусекам бывших первых секретарей не тырит; но по губернским партячейкам по сию пору зависли не самые удачливые из гайдаровских прорабов; надеюсь, хоть один искренний столпец демократии в организации остался. Ну а, судя по легкой иронии в голосе, барышня-секретарь достаточно умна, чтобы соединить меня именно с таким и не отвлекать босса Игнатия Валериановича от дел значимых и денежных.

— Вас слушают! — услышал я в трубке.

— Игнатий Валерианович?

— Нет. Это — Константин Климов!

Произнесена имя-фамилия была с таким подъемом, словно обладатель его был здешним Доренко, никак не меньше.

— Так вы тот самый Климов? — с не меньшим энтузиазмом переспросил я.

— Да, это я, — со скромной ленинской простотой подтвердил собеседник.

Ну что ж, с честолюбцами всегда приятно иметь дело: «ему немного подпоешь, и делай с ним — что хошь!»

— Я рад, что трубку взяли именно вы… — произнес я на иссякающем подъеме и добавил на полтона ниже:

— Себя я по понятным причинам назвать не могу… Но я надеюсь, вы известите общественность…

— О чем именно? — отозвался Климов.

— Оголтелая военщина готовит чудовищную провокацию. Она гонит наших детей на убой, а теперь…

— Не могли бы вы выразиться поконкретнее?

Похоже, я пережал. Собеседник заподозрил во мне чистого шизоида. Этого мне не нужно.

— Я о заводе «Точприбор». Вы же знаете, что это за люди…

— Да-да, я вас внимательно слушаю…

— Так вот: завтра будет реализовано соглашение между Министерством обороны и красными директорами, входящими в известное вам объединение… — Ну должно же быть в славном Покровске хоть какое-то объединение директоров-производственников! — Вы понимаете, чем это грозит городу? Вы понимаете, чем это грозит демократии?

Ну а дальше я плел вообще не пойми чего, зато — вдохновенно: уж таковы люди, им чаще не важен смысл, им важнее тон, эмоциональный настрой собеседника.

Ну а если в речи встречаются знакомые, пусть ничего и не значащие словеса, типа «военщина», «демократия» и «угроза»…

— Да-да-да…

— Пользуясь бомбардировкой Ирака, наши ястребы активизировались. Большего я сказать не могу. Как и назвать своего имени. Но это , в наших силах: уберечь город и страну от милитаристской красно-коричневой заразы! — Вот эти слова я произнес почти визгливо, задышал часто, словно переводя дух, закончил:

— Вы должны приехать и убедиться сами. Это все весьма серьезно. Весьма.

На этой оптимистической ноте я оборвал разговор. В башке навязчиво крутилась строчка из шлягера шестидесятых: «Парни, парни, это в наших силах — землю от пожара уберечь…» Ну а неведомый мне господин Климов должен сейчас чувствовать обеспокоенность. Чего я и добивался. В городе должно произойти нечто, а он этого не знает! Значит, начнет звонить. Ну что ж, сделаем так, чтобы муть была гуще. Что-что, а слухи живут и достигают чудовищных размеров только потому, что множеству людей хочется показать свою исключительную осведомленность и тем подчеркнуть свою личную значимость.

Следующий звонок был к «зеленым». Этим было сообщено, что завтра на территорию «Точприбора» будет завезен жуткий газ «FQ», который и захоронят на заводской свалке в опасной близости от жилья мирных горожан. Кто говорит?

Говорит Москва!

Светло-коричневые узнали от незнакомца — обладателя сдержанного служилого баритона, патриота и офицера, пожелавшего остаться неизвестным, — что клятые сионисты и масоны Лившиц, Дымшиц и примкнувший к ним Кашперович готовятся запродать гордость Отечества — завод «Точприбор» в волосатые руки ожидовленных янкесов. А для этого готовят провокацию. С дымом и копотью При поддержке местных демократов, особенно этою Климова. Приходите, поглядите, остановите.