Петр Катериничев - Время барса

А водила — грамотный и не из пужливых. Мотор не заглушил; в случае чего — «полет шмеля» дуэтом, а если двух покойников считать за компанию, то и квартетом. Скверная перспектива. Но Глостера она почему-то совершенно не пугала: напротив, он чувствовал душевный подъем, будто стакан чистейшего спирта, принятый махом, вдруг пошел гулять в крови… Кое-как Глостер заставил себя сосредоточиться и почувствовал, что далось это ему с трудом.

— Нравится здесь? — неожиданно спросил он водителя.

— А чего… — опасаясь подвоха, напрягся тот. — Солнышко теплое. И море нехолодное.

— Сам нездешний?

— Теперь уже здешний, чего.

— А откуда вообще будешь?

— С севера мы.

— Кто — «мы»?

— Да много сюда перебралось. Это кто успел. К солнышку.

Глостер несколько секунд сосредоточенно смотрел на дорогу, что-то для себя решая. Спросил:

— Как тебя зовут?

— Меня? — Коровьи, чуть навыкате, глаза двадцатипятилетнего водилы нарочито тупо смотрели на Глостера из зеркальца заднего вида.

— Да.

— Миша. Можно — Мишаня.

— Так откуда сам будешь, Мишаня?

Водила похлопал глазами, произнес, как бы нехотя:

— Я же говорил, с севера мы. Воркутинские. Сюда батя перебрался в восемьдесят девятом, дом купил.

— Ты пойми, Мишаня, интерес мой не праздный. Смекаю, подойдет мне этот человечек или нет.

— Я, что ли?

— Ты.

— А если не подойду, то что?

— Ты-то сам как думаешь?

— Чего мне думать?

— А если не понравишься?

— Знать, судьба такая. Только и вы, я себе думаю, босса с Эдиком, — Мишаня кивнул на убитого телохранителя, — не затем зажмурили, чтобы судьбу за усы лишний раз по глупости дергать.

— Резонно мыслишь.

— А то…

— Как с отцом сюда переехали, чем занимался?

— Ну, как чем? В школе учился. Потом — в ПТУ.

— И сразу к Ричарду попал? — насмешливо протянул Глостер.

— Почему — сразу?..

— А — как?

— При деловых был. Только — стремно там.

— Чего?

— Юг — место шебутное. И все делят-делят, поделить не могут. Свои головы не берегут, а уж наши и подавно.

— У «хозяина» бывал?

— На киче-то? Был.

— Статья уважаемая? Водила пожал плечами:

— Бакланская. Хулиганка.

— Так как же тогда тебя Ричард к себе прибрал меченого такого?

— Я водила хороший.

— Не ври.

— Правда хороший…

— Я не о том. Колись, болезный, мы не у следователя.

— О чем вы?

— Слушай, во-ди-тель… Ты машоней-недавалкой не прикидывайся! Чего тебя Ричард обласкал? Ну?

— Да я это… пару гавриков…

— Ну? Пришил, грохнул, замочил, поставил на перо, кончил, зажмурил, в ящик забил… Чего заикал, Мишаня?

— Ну, грохнул. Двоих. И что с того? Труха были люди.

— Труха были люди… — в тон ему повторил Глостер. — А люди вообще труха, а, Мишаня?

— Всякие случаются, — спокойно отозвался водила. Глостер ответ оценил, подумал с полсекунды, спросил:

— У Ричарда есть доверенный человек на базе?

— У кого?

— У твоего босса.

— Мы называли его Виктором Викторовичем.

— Да хоть горшком! У него есть помощник? Из активных?

— Ну.

— Кто?

— Гошка Степанцов. Жоржик.

— Он на базе теперь?

— Да. А где ему быть?

— В Караганде!

Шофер только пожал плечами. Дескать, как вы спрашиваете, так мы и отвечаем. А умничать так-то всякий может.

— Босс твой, Виктор Викторович, торжественную встречу нам, случаем, не планировал?

— В смысле?

— С торжественным залповым огнем и последующим выносом тел? Никаких особых мероприятий? Усиление или что-то в этом роде?

— Мне он не докладывал.

— Ты, братец, не хами! Сам что думаешь?

— Вроде как Жоржик суетился чуток больше обычного, — У ворот охрана?

— Само собой.

— И подчиняется этому Жоржику?

— Ему.

— Сколько всего на базе людей?

— Дюжины полторы. Может, и поболее, — А сам он что за человечек? Жоржик? Водитель вздохнул:

— Одним словом сказать?

— Если сможешь.

— Сволочь.

— Чего?

— Душегуб. И не такой, чтобы… Глаза у него стылые. Как прорубь.

Глостер прикурил сигарету, затянулся, оскалился в улыбке:

— Это ты Маэстро не знаешь.

— А зачем мне?

— Резонно. Ладно, это лирика. С пропускной системой на базе строго?

— Ну… вообще-то… строго.

— Автомобиль знают?

— Наш-то? А как же. Но пропускают по паролю.

— Пионерский лагерь, — усмехнулся Глостер.

— Босс называл это не «пароль», а «ключевое слово».

— Что в лоб, что по лбу. Ключевое слово неизменно?

— Вообще-то… Раз в неделю меняли, но и то… Парни, что на воротах, тоже с глазами: видят, кто едет.