Михаил Зайцев - Час рыси

— Вить, какой-то ты совсем уж смурной, радио, может, включим, музычку послушаем? — Ястреб коротко мотнул головой, взглянул на Виктора и опять впился глазами в дорогу, серой лентой убегающую под колеса. — Витя, ты когда хавал в последний раз?

— Позавчера... В ресторане.

— Вот тебя и колбасит. Кушать нужно регулярно. Сейчас поедем через Третьяковку, куплю тебе гамбургер, похаваешь.

— Ястреб, я спросить хочу.

— Спрашивай.

— Ястреб... — Виктор запнулся.

— Ну, спрашивай, чего ты?

— Как тебя по-настоящему зовут?

— Ты это хотел спросить?

— Нет, не только это, но как-то мне... неудобно, что ли, к тебе по кличке обращаться, не привык я к кличкам.

— Зря. Вот скажу я тебе сейчас свое имя и отчество, а минут через десять, ну, например, стрельба начнется, и будем мы с тобой ноги делать, допустим, от ментов. Начнешь ты орать, Витя, обзовешь меня с испугу родным именем, менты потом по имени и по описанию примет меня быстренько и вычислят.

— А по кличке? По кличке не вычислят?

— Не-а. Это у нас только у Акелы постоянная кликуха, да еще Слона, покойника, сколько помню, все Слоном звали, остальных Акела перекрещивает раз в полгода. Я уже и Питоном звался, и Чумой, и Сантехником — кем только не был. В зависимости от темы то названия змей в ходу, то болезней... Так что ты спросить хотел, Скворец?

— Что происходит, Ястреб?

— В смысле?

— Я ничегошеньки не понимаю, чего происходит. Все мною играют, как будто я футбольный мячик. То бьют, то везут куда-то. Разговоры вокруг какие-то малопонятные, трупы, кровь... Что происходит, Ястреб? Мне надоело быть неодушевленной вещью, я хочу знать, что происходит?!

— Ты, Витя, в крутой замес попал, жизнь твоя сейчас копейки три стоит. Расскажи я тебе все нюансы крутых разборок, она и вообще на грош не потянет. Лучше тебе, Витя, ничего не знать, для твоего же блага, честное слово.

— Нюансы... Не пойму я, Ястреб, ты кто? Бандит? Урка? Или кто? То как жлоб разговариваешь, то вдруг... нюансы...

Ястреб сбавил скорость. Повернул голову, внимательно посмотрел в глаза Скворцову.

— Вот только в душу мне не нужно лезть, убедительно прошу! — Виктора передернуло от его холодного взгляда, от вкрадчивой злобы в голосе, от волчьего оскала. — Как понял, Витя?

— Прости, если я... — Договорить Виктор не успел: Ястреб ударил его ребром ладони по горлу. Виктора согнуло пополам. Он задохнулся, схватился обеими руками за шею.

Ястреб безмятежно перевел взгляд на дорогу, прибавил газу, и следующие полчаса они ехали молча. Каждый думал о своем.

На Третьяковской, возле «Макдональдса», Ястреб остановил машину. Не глуша мотора, вышел, купил пару гамбургеров, вернулся и как ни в чем не бывало расплылся в улыбке.

— На, жрачку американскую кушай, Витя. Желудок набьешь — полегчает.

Он уселся за руль и неторопливо повел машину переулками в сторону Октябрьской.

— Витя, пока ты кушаешь, расскажу, куда мы едем, а то тебе, Скворушка, так хотелось знать, почему ты стал футбольным мячом, что ты даже забыл поинтересоваться, куда тебя, мячик, конкретно сейчас пинают, в какие ворота. — Ястреб засмеялся. — Отлично я сострил, согласись?

Виктор молча жевал гамбургер. Сначала он хотел гордо отказаться от еды, но запах горячей булки и сдобренной кетчупом мясной котлеты вызвал предательские спазмы в желудке. Он только сейчас понял, насколько голоден.

Ястреб и не ждал от него ответа. Посмеялся и продолжил:

— Вообще дела такие, Витя. Сучка Илонка, баба Кости, исчезла с концами. Добро бы просто исчезла, а то изничтожила все свои фото, представляешь...

— Ястреб, что будет, если я сейчас просто выйду из машины и поеду домой? — перебил Виктор. — Или, еще лучше, пойду в милицию и все расскажу? Все, что знаю.

— Витек, ты отвлекаешься от темы. Я тебе дело толкую, а ты хулиганить собрался, беда с тобой.

— Так я пошел? — Виктор взялся за ручку двери. — Гамбургеры на скамеечке дожую, качает в машине. Тормознешь или на ходу прыгать?

— Хамишь, Витя? — Ястреб стал серьезным. — Хамишь... Это плохо, что хамишь.

Он резко остановил машину — Виктор едва не выронил из руки заокеанский бутерброд.

— Выходи. — Ястреб полуобернулся в кресле. Смерил Виктора тем же взглядом, что и перед ударом по горлу. — Выходи, иди в ментуру, но не забудь ментам рассказать, как ты вчера человека убил. Ножом в горло. Или забыл?

Виктор отвел глаза. До этого он мужественно смотрел в коричневые зрачки Ястреба, готовый к самым решительным действиям. Слишком много его унижали за прошедшие сутки. Не было уже сил терпеть. Хотелось дать сдачи.