Ричард Сэпир - Китайская головоломка [другой перевод]

Он захихикал тем же самым смешком и тогда, когда отправился на кухню, чтобы самолично убедиться, что в его пище не будут присутствовать кошки, собаки, китайцы и прочая нечисть.

— Мясо в устричном соусе особенно вкусно, не правда ли? — спросила Мэй Соонг, когда Ремо отправлял в рот последний кусок.

Его охватило чувство теплоты, распространившееся по всему телу. Затем наступило состояние счастья и покоя, мускулы расслабились. В воздухе чувствовалась прохлада. Изящная красота Мэй Соонг захватила всё его существо. Кресла из искусственной кожи поплыли в воздухе, тёмно-зелёные с росписью стены вдруг зажглись сотнями огней и заплясали перед глазами.

Мир стал сказочно прекрасен, потому что Ремо отравили.

Прежде чем его сознание отключилось, Ремо потянулся к Мэй Соонг, чтобы попрощаться с ней. Он хотел ткнуть ей пальцем в глазное яблоко, чтобы забрать её с собой. Однако он не был уверен, удалось ли ему дотянуться до неё, потому что внезапно он провалился в темноту, которая втягивала людей, как водоворот, и не отпускала их. А устричный соус поднимался откуда-то из глубины желудка к горлу, ко рту. Этот великолепный устричный соус. Когда-нибудь он должен будет получить его рецепт.

Повар, естественно, повёл себя по-хамски с Чиуном. Он зло огрызался насчёт качества приготовленной им пищи, пока Чиун не заставил его вести себя вежливо с помощью сковородки с кипящим жиром, из которой, по необъяснимой причине, на возмущённое лицо повара вдруг попали горячие брызги.

Но, несмотря на громкие крики китайца, никто не пришёл к нему на подмогу. Чиун решил выяснить причину. Куда все подевались?

Он выскочил из кухни, проверяя на ходу дверные петли на вращающихся дверях, с целью выяснить, сколько времени требуется официанту пройти с подносом через них. Двери двигались очень быстро и свободно, но Чиун стал выглядеть неожиданно постаревшим, когда, перебравшись через гору битой посуды, вошёл в главный зал. Ремо и Мэй Соонг исчезли.

Неужели Ремо мог бросить его таким образом?

Конечно, мог. Ребёнок любил откалывать подобные номера и временами совершал необъяснимые поступки. Кроме того, он мог получить сообщение, которое, как он догадался, означало, что Чиун должен убить его. Какие дураки эти белые! Заставить Чиуна убить того, кто несомненно является лучшим бойцом на земле! Может, они попросят его убрать и Андриана Кантровица или Кардинала Кука, Билли Грэхема или Леонтин Прайтс? Неужели люди не имеют для них никакой ценности?

Нет. Они потребуют, чтобы он убрал Ремо. Дурни. Но такова природа белых людей. Ведь буквально через тридцать — сорок лет Ремо по своему опыту и искусству сравняется с Чиуном, а если ознакомится ещё со скрытыми силами, то может даже и превзойти его.

Но способен ли белый человек ждать тридцать лет? О нет. Тридцать лет для белого человека — почти вечность.

Подошёл официант и встал между Чиуном и столиком Ремо. Чиун убрал его из поля видимости, усадив на стул. Со сломанным плечом. Затем Чиун заметил коричневатое пятно на скатерти, с той стороны, где сидел Ремо. Он спросил официанта, куда ушёл Ремо. Официант ответил, что не знает.

В зеркале над входной дверью Чиун увидел группу мужчин в традиционной одежде китайских официантов, которые ввалились в главный зал через боковую дверь и бросились к нему.

Они бросились не на помощь. Они появились, чтобы причинить людям зло. Двое из них моментально отказались от своего намерения причинить зло Чиуну, потому что им пришлось заняться своими лёгкими — лёгкие нуждались в уходе из-за сломанных рёбер.

Посетители закричали и прижались к стенкам кабинок, когда один из мужчин бросился на Чиуна, размахивая над головой громадным кухонным ножом для разделки мяса. Он неотвратимо приближался. Нож тоже. И голова. Голова вдруг скатилась с плеч, из шеи брызнул фонтан крови, забрызгавший толпу, которая уже не была толпой. Нож упал на стол рядом с суповой миской. Голова замедлила движение и остановилась у ног вице-президента фирмы «Мамаронек Хадасса».

В помещении, перекрывая весь остальной шум, раздался холодный голос Чиуна:

— Я, Мастер синанджу, дураки. Как вы осмелились сделать это?

— Нет! — вскричал официант и в ужасе забился в дальний угол кабины.

— Где моё дитя, которое вы отняли у меня?

— Какое дитя, Мастер синанджу? — спросил трясущийся от страха официант.

— Белый человек.

— Он мёртв из-за роковых обстоятельств.

— Болван. Неужели ты думаешь, что его тело нужно им для развлечения? Где он?