Ричард Сэпир - Китайская головоломка [другой перевод]

— О да. Он в комнате детективов. Он и ещё какой-то китаец оруг там друг на друга. Входите и спрашивайте детектива Джонсона. — Сержант махнул рукой в сторону комнаты, которая была смежной с дежуркой.

Боффер вошёл туда сквозь вращающуюся дверь; он увидел трёх мужчин: один из них был китаец, второй стучал на пишущей машине, печатая двумя пальцами, — очевидно, он и назывался детективом Джонсоном. Третий мужчина сидел в жёстком деревянном кресле, прислонившись к шкафу. Боффер обратил внимание на его чересчур бледную, натянутую кожу на скулах, — это свидетельствовало о пластической операции. Глубоко сидящие коричневые глаза мужчины на какое-то мгновение впились в Боффера. Тот оглядел сидящих в комнате, не останавливая взора на своём клиенте. Глаза Ремо были безучастны и холодны, впрочем, как и всё его лицо.

Боффер постучался в открытую створку двери. Трое мужчин посмотрели на него. И он вошёл.

— Детектив Джонсон, я адвокат этого человека. Вы можете меня зарегистрировать официально?

Детектив приблизился к нему.

— Пожалуйста, адвокат, — произнёс он, явно получая удовольствие при виде тёмно-красного, в полоску, костюма. — Вы знаете, что случилось? Вообще-то, ничего серьёзного. Вот этот, Во Фат, заявляет, что ваш клиент пытался надуть его. А ваш клиент выдвигает свои обвинения. Оба вынуждены сидеть здесь до утреннего заседания суда.

— Если бы я получил возможность поговорить с мистером Во Фатом, может быть, я решил бы все дело за считанные секунды. На мой взгляд, это просто недоразумение, а не преступные действия.

— А что, попробуйте! Во Фат, этот человек хочет побеседовать с тобой. Он адвокат.

Во Фат поднялся, Боффер взял его под локоть и отвёл в дальний угол комнаты. И там пожал ему руку.

— У вас очень хороший ресторан, мистер Во Фат.

— Я слишком долго занимаюсь своим делом, чтобы меня так бессовестно надували.

Боффер пропустил его реплику мимо ушей.

— Будет очень жаль, если нам придётся прикрыть ваше заведение.

— Что вы имеете в виду? Как это закрыть?

— В вашем заведении, сэр, нарушены многие требования. Так, внутренние двери открываются вовнутрь. Очень опасно в случае пожара. И в обход всех законов.

Во Фат выглядел сконфуженным.

— А кроме того, порядок размещения столиков. Например, столики у входа на кухню. Ещё одно нарушение. Я знаю, что ваше заведение пользуется прекрасной репутацией, сэр, но в интересах посетителей мой клиент и я будем вынуждены обратиться в суд с официальной жалобой. Мы потребуем закрытия ресторана в связи с угрозой здоровью людей.

— Я полагаю, нам не следует слишком торопиться, — сказал Во Фат самым любезным тоном.

— Да, я тоже так думаю. Вы должны немедленно отказаться от обвинения в адрес моего клиента.

— Он напал на меня.

— Да, возможно, сэр, он и сделал это. В приступе гнева, охватившего его, когда он обнаружил, что сидит в ресторане, который является ловушкой в случае пожара. Это будет очень интересное судебное расследование. Предание его гласности в газетах может на какое-то время подорвать ваш бизнес, но я уверен, вы это переживёте. Впрочем, как и статьи о том, что вы напали на посетителя.

Во Фат поднял руки вверх.

— Делайте что хотите, я сдаюсь.

В это время в помещение вошёл детектив Джонсон, неся в руках два голубых бланка для оформления протокола.

— Вам они не понадобятся, детектив, — заявил Боффер. — Мистер Во Фат решил отказаться от обвинений. Это было простое проявление раздражительности с обеих сторон. Мой клиент тоже воздержится от заявлений.

— Меня это устраивает, — обрадовался детектив. — Меньше писанины.

Ремо поднялся и сделал несколько шагов к выходу.

Боффер повернулся к Во Фату:

— Всё в порядке, сэр?

— Да.

— И я не делал вам никаких угроз или каким-либо образом не принуждал вас к этому решению? — Адвокат прошептал: — Скажите: «Нет».

— Нет.

Боффер посмотрел в сторону двери. Ремо уже исчез. Не было его и в комнате дежурного.

Жена Боффера ожидала мужа на улице, в автомобиле; оконное стекло было опущено.

— Что это был за лунатик? — спросила она.

— Какой лунатик?

— Да только что мимо пробежал странный мужчина. Он всунул голову в машину и поцеловал меня. Ещё сказал что-то неимоверно глупое. Конечно, смазал мою помаду.

— А что он сказал?

— «Это работа, дорогуша». Вот что он сказал.

По пути в гостиницу Ремо прежде всего убедился в отсутствии за ним слежки. Когда он вошёл в свою комнату, Чиун сидел на кушетке, созерцая ночную темноту.