Эльмира Нетесова - Колымский призрак

— Вероятно.

Аслан чуть не подавился, услышав такое. Бобкарь прикрыл дверь на кухню, заговорил тише. Аслан теперь слышал лишь обрывки разговора. Но вскоре люди за дверью забылись и снова заговорили громче:

— По вине администрации за год в зоне погибают до полутора сотен зэков. До десятка охранников. И это только из-за погодных условий. Замерзают. Из-за транспорта, который редко приходит вовремя. А болезни скольких унесли — счету нет.

— Эпидемии случались?

— Было. Тиф, цынга, грипп…

— Ладно. Спасибо, что предупредил. Писать будешь?

— Конечно, — пообещал бобкарь.

— Спасибо! — встал из-за стола Аслан. И тут же его усадили обратно, пить чай. На этот раз Борис Павлович не ушел из кухни. Сел напротив. Перебросился с Асланом несколькими незначительными фразами. А потом сказал неожиданно:

— Я в зону завтра приеду. Думаю, успею к обеду. С бригадирами мне поговорить надо. О многом.

— Нашему Федору я передам. Он другим скажет. Только встретиться с ними вы сможете вечером, когда с трассы люди вернутся.

— А когда работу заканчиваете?

— Когда стемнеет и ничего не видно, — ответил Аслан.

— Выходные бывают?

— Один в месяц. Да и тот на баню уходит.

Начальник посмотрел на бобкаря. Тот молча кивнул

и нахмурил брови.

Борис Павлович ничего не сказал. Лишь глянул на чемоданы, сиротливо жавшиеся к стене, попросил коротко:

— Забросьте в кузов, ребята. А в зоне сдайте начальнику охраны…

Бобкарь ухватил чемоданы поувесистее, вышел из квартиры.

Следом — Аслан, не решившийся подать руку, воспользовавшись ситуацией. Он поблагодарил за все сдержанным кивком, заодно и попрощался с человеком.

Кто знает, как сложатся их взаимоотношения завтра. Но далеко заходить в них не стоит никому. Это Аслан понимал хорошо. Знал, что обычное приветствие кивком в зоне может навлечь подозрение в стукачестве. Такой славы не приведи Бог никому.

Аслан вернулся в зону под вечер. Сдал чемоданы. И, отогнав машину в гараж, улегся спать.

Сегодня он был на воле. Совсем свободным. Без конвоя и охраны. И все ж… Вернулся. Сам. Гнал машину без передышки. Ведь мог заскочить в гастроном. Купить склянку. Раздавить ее, заев чем-нибудь дежурным. Ну что такое бутылка водки для Аслана? Капля воды в песок. А все ж не рискнул. Хотя не без денег. В кармане полусотенная. И ни один продавец не отказал бы. И ни один охранник не пронюхал бы. Но почему не купил? Не воспользовался случаем, подаренным судьбой? Ведь он может не повториться до самого освобождения.

Аслан устал от этого рейса куда как сильнее, чем после целого дня работы на трассе. Там человек осознавал свое положение. Здесь — совсем другое… Перебороть самого себя всегда нелегко. Трудно не поддаться соблазну и оказаться в собственных глазах наивным простаком.

Аслан ругал себя и тут же успокаивал. А вскоре заснул тяжелым сном.

Проснулся он от крика. В бараке вернувшиеся с работы работяги всем скопом навалились на суку. Тот всех удивлять начал в последние дни. А все началось после того, как к нему на свиданье приехала жена.

Пробыл он с нею три дня. И с тех пор на каждом шагу мерещился ему ее голос. Внезапно он выскакивал из строя и бежал к проволоке с криком:

— Я здесь! Я сейчас!..

То слышались ему голоса детей. Нет, не отдаленно. Въявь. Он оглядывался, вздрагивал. Просыпался среди ночи, выходил из барака в нательном белье, отвечал охране, что ищет жену, что она здесь и зовет его, пусть они выпустят ее к нему. Не прячут. Он все разно найдет ее.

Митьку загоняли в барак, кидали на пары. И приговаривали:

— Такой заморыш, а туда же, бабу ему подайте! Может, тебе еще коньяку с сигарой для полного комфорта! Лежи и не рыпайся! Не то кинем в шизо, там про баб не вспомнишь!

Но сука словно оглох.

— Смотри, Митянька пришел меня навестить. Ох ты, мой карапуз! Ну иди к деду, иди! Давай лапушки, — слезал он с нар и, нагнувшись, шел по проходу, словно и впрямь к ребенку тянул дрожащие, исскучавшиеся руки: — Куда же ты удираешь? Хочешь поиграть со мной? Да я ведь не умею. Куда прячешься? Я найду тебя! — трусил сука по проходу, кружил возле шконок, лез под нары, снова бежал за внуком и, воткнувшись в бак с водой, опрокинул его на Полторабатька. Тот спросонок вскочил. Вода ручьем с него на пол льется. Глаза злобой налились. А сука носится вокруг него, приговаривая: — Сейчас поймаю. Не убежишь.

Полторабатька схватил суку за шиворот, поднял с пола высоко над нарами.

— Что за мандавошка тут ползает? — грохнул на весь барак. И потащил суку за дверь остыть от игры, образумиться.