Жан Дети - Хищники для преисподней

— Здесь Йемен, — показал он, — там Кувейт. Между ними Аден и новая республика Южный Йемен, которая граничит с Хадрамаутом. Это государство объединяет двадцать восемь эмиратов, или княжеств.

— Двадцать восемь! — необдуманно воскликнул Хок.

— Да, двадцать восемь. Вы сами можете сосчитать. Они называются: Лахедж, Амири, Фадхли, Нижний Йафаи, Хосхави, Верхний Йафаи, Мосатта, Дхуби, Мафлахи, Хадхрами, Шаид, Кутейби, Алави, Андхали, Верхний и Нижний Анлаки, Бейхан, Субейби… Потом Хадрамаут с Шихром, Мукалла, Сейум, Бир-Али, Балхаф, Ирках, Хорах, Кишен и остров Сокотра. Сколько?

— Двадцать восемь! — признал ошеломленный Хок.

— Далее следуют Оман-Маскат, разделенный на восемь провинций и древний Берег Пиратов, называемый теперь Берегом Перемирия. Именно там и находятся богатейшие залежи нефти: Шаржах, остров Абу-Даби, Катар, Бахрейн… Все мусульмане в этих странах шафаиты в Адене, ханбалиты на оманском побережье и кареджит-ибадиты в глубине полуострова. На большей части Берега Перемирия малекиты.

Хок, раздавленный разбушевавшимся потоком названий эмиратов, из которых он не запомнил ни одного, попытался перехватить инициативу.

— Меня интересует только Оман, — вставил он.

— А! Понимаю… Провинции называются…

— Нет! — перебил Хок. — расскажите мне о политической обстановке.

Раввак закурил сигарету. Его глаза блестели. Он чувствовал, что выиграл серьезное очко и теперь должен воспользоваться своим преимуществом.

— Раньше было две разных страны, — начал Раввак, — Маскатский султанат и Оманский шейханат. В 1920 году два суверена подписали соглашение, по которому Оман остается независимым, но право заниматься внешней политикой передает Маскату. К несчастью Оман нашел нефть, и это нарушило равновесие.

Он выждал некоторое время и продолжил:

— Кажется, в декабре 1955 войска султана под командованием британцев оккупировали Оманский иманат, и шейх вынужден был бежать. С тех пор существует только одно государство, которым управляет один султан.

— И он живет на проценты от аренды нефтеносной земли.

— Да. Недавно вблизи американских нефтяных разработок были найдены склады с китайским оружием. Было арестовано около пятидесяти активных членов Народного Фронта Освобождения Омана и Арабского Залива. Если не ошибаюсь, после этого случая султан возглавил крестовый поход против коммунистов, который связывает его с эмиратами и княжествами Персидского залива. Он получил поддержку англичан, иранцев, саудовцев и эмиров из Союза Берега Перемирия.

Хок нахмурился, втянул голову в плечи, провел рукой по рыжему и густому ежику волос. Не упустив ни одной детали, он рассказал Равваку все, о чем говорил ему несколько минут назад Саймос Гарнет.

Закончив, он пристально посмотрел на Раввака. Тот закурил другую сигарету.

— Возможно, коммунисты сменили тактику, — предположил сириец. — Они всегда говорят о республике и демократии, об освобождении и народном правительстве. Теперь они решили воспользоваться эмиром, который хочет свергнуть узурпатора… Оманский султан и эмиры Союза считают, что деятельность левых следует хорошо проработанному плану. В декабре 72, в первую годовщину аннексии двух островов в заливе, в Раз-аль-Каиме состоялась всеобщая двухдневная забастовка, потом забастовка учителей в Дубаи. Полиция Абу-Даби произвела сорок три ареста. Почему коммунисты должны отказаться от терроризма?

— Оружие могло быть легко переправлено с караваном через границу Южного Йемена и Омана, — снова заговорил Раввак после непродолжительного молчания. — И что это за эмир Аль Факир, потомок Омейядов? Двенадцать веков без претензий и вдруг…

— Раввак! — прошептал Хок. — Нужно собрать информацию… Не хотите ли распутать эту историю?…

Сириец обрадовался. Миссия в одиночку!

— Я не уверен в успехе, — осторожно сказал он.

Директор развел руками, и это успокоило сирийца. Его не осудят за используемые им методы ведения дела.

— В самом деле, у меня есть несколько осведомителей, — добавил он. Может быть мне повезет, а может и нет. Mitl ma Allah bitrid!

Под ярким солнцем маскатский город бурлил, как котел. Падающие вертикально жаркие лучи размягчили асфальт на крупных улицах. От земли поднимался пар. Где-то вдали играли на флейте.

Равваку чудилось, что от раскаленного гудрона поднимаются тысячи извивающихся змей, и это видение наполняло его сердце радостью.

Оман — арабская земля, и Рашид Раввак был счастлив, когда представлялся случай вновь посетить Аравию.