Дэвид Моррелл - Первая Кровь

– Думаете, я сел в ма­ши­ну, по­то­му что ис­пу­гал­ся вас?

– Он не хо­чет наз­вать свое имя.

– А за­чем оно вам?

– Говорит, что у не­го нет до­ку­мен­тов.

– За ка­ким чер­том они мне нуж­ны?

– Хватит, хва­тит, я не мо­гу си­деть тут веч­но и слу­шать, как вы пре­пи­ра­етесь, – прер­вал их Доб­зин. – Моя же­на боль­на, и я дол­жен был в пять уже быть до­ма и го­то­вить де­тям обед. Трид­цать су­ток тюрь­мы или штраф двес­ти дол­ла­ров. Что вы­би­ра­ешь, сы­нок?

– Две сот­ни? Гос­по­ди, я же толь­ко что ска­зал, что у ме­ня и де­ся­ти нет.

– Тогда трид­цать пять су­ток тюрь­мы, – объ­явил Доб­зин, под­ни­ма­ясь и рас­сте­ги­вая сви­тер. – Я хо­тел от­ме­нить пять су­ток за бро­дяж­ни­чес­т­во, но ты ве­дешь се­бя ху­же не­ку­да. Мне по­ра. Я опаз­ды­ваю.

Кондиционер за­жуж­жал и заг­ро­хо­тал пу­ще преж­не­го, и Рэм­бо те­перь не знал, от­че­го он дро­жит – от го­ло­да или от ярос­ти.

– Эй, Доб­зин, – вы еще не спро­си­ли, ви­но­вен ли я в соп­ро­тив­ле­нии арес­ту, – ска­зал он.

Рэмбо нап­ра­вил­ся бы­ло об­рат­но в ка­би­нет Тис­ла.

– Ну, нет, те­перь сю­да, – ска­зал Тисл и ука­зал на пос­лед­нюю дверь спра­ва, с ре­шет­кой в ма­лень­ком ок­не ввер­ху. Он хо­тел от­пе­реть ее клю­чом, но тут за­ме­тил, что дверь при­от­к­ры­та на чет­верть дюй­ма. Не­до­воль­но по­ка­чав го­ло­вой­, Тисл рас­пах­нул дверь, Рэм­бо уви­дел лес­т­ни­цу с же­лез­ны­ми пе­ри­ла­ми и це­мен­т­ны­ми сту­пе­ня­ми. На по­тол­ке го­ре­ли лю­ми­нес­цен­т­ные лам­пы. Рэм­бо во­шел, Тисл тут же пос­ле­до­вал за ним и за­пер дверь. Они ста­ли спус­кать­ся, соп­ро­вож­да­емые двой­ным эхом.

Рэмбо из­да­ли ус­лы­шал шум льющей­ся во­ды. Це­мен­т­ный пол был мок­рый и от­ра­жал флю­орес­цен­т­ные ог­ни, у даль­ней сте­ны то­щий по­ли­цей­ский по­ли­вал из шлан­га пол ка­ме­ры. Уви­дев Тис­ла и Рэм­бо, он пе­рек­рыл во­ду.

– Голт. – Го­лос Тис­ла отоз­вал­ся гул­ким эхом. – По­че­му вер­х­няя дверь опять от­пер­та?

– Разве я?… Но ведь у нас нет сей­час зак­лю­чен­ных. Пос­лед­ний не­дав­но прос­нул­ся, и я его вы­пус­тил.

– Не име­ет зна­че­ния, есть у нас зак­лю­чен­ные или нет.

Стоит те­бе при­вык­нуть ос­тав­лять дверь не­за­пер­той­, ког­да у нас ни­ко­го нет, и ты мо­жешь за­быть за­пе­реть ее, ког­да у нас кто-то бу­дет. Так что из­воль за­пи­рать дверь всег­да.

Рэмбо бы­ло здесь так­же хо­лод­но, как и в ка­би­не­те Доб­зи­на, он дро­жал. Ему ка­за­лось, что лам­пы на по­тол­ке чуть ли не ка­са­ют­ся его го­ло­вы, но все рав­но бы­ло слиш­ком тем­но. Же­ле­зо и це­мент. О Гос­по­ди, нап­рас­но он поз­во­лил Тис­лу при­вес­ти его сю­да. Ког­да они шли от судьи, на­до бы­ло вло­мить Тис­лу и убе­жать. Уж луч­ше спас­тись бег­с­т­вом, чем про­вес­ти здесь трид­цать пять дней.

Но, ска­зал он се­бе, ка­ко­го же чер­та ты ожи­дал? Сам нап­ро­сил­ся, раз­ве нет? Не за­хо­тел ус­ту­пить.

Вот имен­но – не за­хо­тел. И сей­час не хо­чу. Ес­ли ме­ня зап­рут, это еще не зна­чит, что мне ко­нец. Бу­ду соп­ро­тив­лять­ся. Что­бы ког­да при­дет вре­мя от­пус­тить ме­ня на сво­бо­ду, Тисл вздох­нул бы с об­лег­че­ни­ем.

Конечно, ты бу­дешь соп­ро­тив­лять­ся. Смех да и толь­ко. Пос­мот­ри на се­бя. Ты уже дро­жишь. Ты же зна­ешь, что те­бе ни­как нель­зя си­деть в ка­ме­ре. Двое су­ток в тес­ной ка­ме­ре – и ты свих­нешь­ся.

– Вы дол­ж­ны по­нять, что мне здесь нель­зя ос­та­вать­ся. – Это сор­ва­лось с язы­ка про­тив его во­ли. – Сы­рость. Я не вы­дер­жу пре­бы­ва­ния в сы­ром мес­те.

Когда Рэм­бо по­пал в плен, его дол­го дер­жа­ли в ка­ме­ре, где зем­ля­ной пол был веч­но сы­рой.

Вот и рас­ска­жи ему об этом, черт возь­ми.

Но он еще ре­шит, буд­то я его умо­ляю.

Ну вот, по­ду­мал Тисл, сей­час, ког­да уже поз­д­но, па­рень при­шел в чув­с­т­во и пы­та­ет­ся вык­ру­тить­ся. Тис­ла ужас­но раз­д­ра­жа­ла та­кая не­пу­те­вость – ведь па­рень фак­ти­чес­ки сам зап­ря­тал се­бя сю­да.

– Скажи спа­си­бо, что здесь влаж­но. Что мы все мо­ем из шлан­гов. По уик-эндам здесь си­дят пьяные, и ког­да мы в по­не­дель­ник их выш­вы­ри­ва­ем, со всех сто­рон сви­са­ет бле­во­ти­на.

Тисл оки­нул взгля­дом ка­ме­ры, блес­тев­шие лу­жи­ца­ми во­ды.

– Хоть ты, Голт, и ос­тав­ля­ешь ту дверь на­вер­ху от­к­ры­той­, мо­ешь ты прек­рас­но, – за­ме­тил он. – Не­мед­лен­но при­не­си пар­ню все, что по­ла­га­ет­ся. – Эй, ты, – по­вер­нул­ся он к Рэм­бо, – ду­маю, сред­няя ка­ме­ра те­бе по­дой­дет. Иди ту­да, сни­май са­по­ги, брю­ки, кур­т­ку. Ос­тавь на се­бе нос­ки, тру­сы, сви­тер. Сни­ми все ук­ра­ше­ния, це­поч­ки, ес­ли есть, ча­сы… Голт, на что ты там ус­та­вил­ся?