Александр Белов - Бригада 16. Похищение европы

Александр, не желая быть очарованным инфернальной магией неизвестного рисовальщика, не стал задерживаться. Он быстро прошел мимо и оказался в последней комнате, где располагалась гигантская печь.

Белов уже откуда-то знал, что и здесь обязательно будет рисунок. Он встал в центре и медленно поворачивался в надежде, что сейчас ему откроется третья часть этого загадочного триптиха.

К его удивлению, стены оказались чисты. Третьей части нигде не было. Саша уже хотел вернуться в спальню, но внезапно какой-то необъяснимый толчок заставил его подойти к печи, стоявшей в углу.

Он вспомнил, что так толком и не осмотрел ее. Днем, пораженный исполинскими размерами, он бросил лишь один быстрый взгляд и покачал головой от восхищения. Но сейчас, в свете («точнее, в свечении», - усмехнулся про себя Белов) того, что он увидел, печь, безусловно, заслуживала более пристального внимания.

Касаясь ладонями холодных изразцов, Белов принялся обходить печь. И снова - никаких рисунков. Ни малейших намеков на голубоватые линии.

Саша был раздосадован. Он дошел до угла и отправился обратно с твердым намерением завершить на этом свои изыскания. Он ускорил шаг и в темноте больно ударился об ручку, закрывавшую печную заслонку. Белов нагнулся, чтобы потереть ушибленное место, и... замер.

На массивной чугунной плите сочными светящимися линиями проступала морда огромного быка с длинными рогами, сходившимися кверху наподобие лиры.

- Дельфин, девушка и бык, - пробормотал Белов. - Милая компания. Но почему у меня такое чувство, будто я это уже где-то встречал?

Можно было включить фонарик. Саша так и поступил. Рисунки мгновенно исчезли, словно их и не было. Но он-то точно знал, что они - здесь. Рядом, на стенах.

Теперь Александр нисколько не сомневался, что рисунки - настоящее произведение искусства. Ему не давала покоя мысль об их авторе. Художник облек в Божественную форму заведомо бесовское, демоническое содержание. Использовал дар Всевышнего для восхваления нечистого. И это было непростительной ошибкой.

Белов возвращался в спальню, сильно озадаченный тем, что увидел в дальнем конце анфилады.

Пытаясь разрешить одну загадку - с засовами, сделанными только с одной стороны, - он наткнулся на другую, не менее сложную.

Спору нет, Митрофанов был неординарной личностью. Или - просто ненормальным? Ведь сумасшествие тоже нельзя сбрасывать со счетов? Однако Белов прекрасно знал: мало быть сумасшедшим, надо еще уметь выгодно продать свое сумасшествие.

Судя по стоимости особняка и отрывочным рассказам Витька, Митрофанов был богатым человеком. Нет, не так. Он был не богатым, а очень богатым человеком.

Откуда на него свалилось колоссальное состояние? Каким образом он сумел его сколотить? Возможно, ключ к тайне кроется в биографии купца? Как бы то ни было, Белов понимал, что должен узнать про Митрофанова как можно больше.

Завтра (точнее, сегодня) с утра уже не получится. - Александр летел в поселок Ильпырский на Праздник лета. Ему предстояла встреча с чабаном Иваном Пиновичем Рультетегиным.

«Не чабаном, а оленеводом, - поправил себя Белов. - Чабаны пасут овец. Хотя - какая разница? Сейчас меня не интересует ни чабан, ни оленевод - только купец Митрофанов и его зашифрованное послание».

В том, что это было именно послание, Белов не сомневался. Он не допускал даже мысли, что рисунки сделаны просто так„без всякого умысла.

Гипотезу о неслучайности рисунков косвенно подтверждал, как ни странно, вой. Тот самый «ужасный» звук, который напугал Федора, а потом Лайзу. Да и Белову, если признаться честно, он попортил немало нервов.

К счастью, это оказалась самая легкая часть головоломки, предложенной купцом Митрофановым. А помогли ее решить сэр Артур Конан Дойль и сведения о местном климате, почерпнутые из географического справочника.

Когда Белов погасил фонарик и в кромешной темноте отправился на поиски таинственных знаков, начертанных на стене, то обратил внимание, что вой утих; а когда он дошел до последнего поворота анфилады, исчез совсем.

В своей жизни Саше приходилось сталкиваться с мистическими явлениями - такими, как, например, Алатырь-камень, к которому они ходили вместе с боксером Степанцовым. И тем не менее Белов оставался человеком советской закалки; прежде всего он пытался найти рациональное объяснение.

Этот вой, конечно же, не принадлежал никакому призраку. Его сила и тональность зависели от силы и скорости ветра за окном. В одном из рассказов о Шерлоке Холмсе тот же самый эффект достигался с помощью горлышка от разбитой бутылки, вставленного в каминный дымоход.