Уоррен Мерфи - Объединяй и завоевывай

Когда в руке полковника осталась только рукоятка, ладонь неожиданно начала наливаться красным, как если бы она сильно обгорела на солнце. Полковник, закрыв рот, следил за происходившими с ним изменениями.

– Вы можете быстро-быстро сказать «вазокулярная дезинтеграция»? – спросил Римо.

– Я таких слов не знаю.

– Представьте себе, что вены вашей правой руки вдруг полопались все до единой и в настоящий момент посылают потоки крови во всех направлениях.

И тут полковник заорал. Только сейчас болевой сигнал, посланный его изуродованной конечностью, добрался до соответствующего мозгового центра.

Протянув руку к полковничьей шее, Римо сдавил нужный нерв, и боль сразу же прекратилась.

– Я ищу Верапаса, – сказал он.

Едва шевеля губами, полковник Примитиво произнес:

– Я его тоже ищу! Мы что, по одну сторону баррикады?

– С вами? По одну сторону?! Категорическое «нет»! – отозвался Римо. – Я не убиваю мирных жителей.

– По всей видимости, вы американец. ЦРУ?

– ЮНИСЕФ.

– Но это же детский фонд!

– Совершенно справедливо. Мы следим за счастьем всех детей на Земле. И принимаем пожертвования. В долларах, не в песо.

– Вы – локо.

– Если слово «локо» означает, что я болен душевно и потому не прочь сломать вам шею, то возражать не стану. «Локо» так «локо».

– Можете захватить с собой вот ее. – Тут полковник пихнул носком ботинка распростертое в пыли тело девушки-партизанки. – Думаю, она знает. Верапас наверняка находится тут, в деревне.

Нагнувшись, Римо ухватил девушку за плечи и рывком поставил на ноги.

– Где Верапас?

– Не знаю.

– Она лжет, – заявил Чиун, непонятно каким образом материализуясь из темноты.

– И я так считаю, – произнес Примитиво.

– Не суйтесь не в свое дело, – огрызнулся Римо.

Мастер Синанджу подплыл к девушке и елейным голосом произнес:

– Бедное дитя! Они дали тебе в руки орудия смерти, в то время как ты должна вынашивать в себе жизнь.

– Обойдусь и без ваших советов – пусть вы и спасли меня! – выкрикнула партизанка.

– Послушай, ты нам не нужна. Мы ищем Верапаса.

– Я скорее умру, чем выдам его. Давайте, стреляйте в меня, если уж так хотите.

Отвернувшись, Чиун изобразил на лице гримасу отвращения:

– В самом деле, пристрели ее, Римо. Молоко несчастной уже давно скисло от постоянного желания воевать. Для материнства она не пригодна.

– Не хватало еще женщин убивать, – проворчал Римо и повернулся к пленнице: – Слушай, у тебя есть два пути – простой и трудный. Какой выбираешь?

– Я выбираю третий. Путь, который позволил бы мне уйти подальше от всего этого кошмара. И в конце-то концов – как вы осмелились заявиться на земли майя и требовать, чтобы вам выдали нашего господина Верапаса? При чем тут вообще гринго?

– Потом объясню. А сейчас мы занимаемся конкретным делом. И как только покончим с ним, так сразу же и уберемся. Запомни, я не хотел тебе делать больно.

– Я вас не боюсь!

– Черт, – только и сказал Римо. Потом, повернувшись к Чиуну, предложил: – Теперь твоя очередь, папочка.

– Я женщин не пытаю. Разбирайся сам.

Вздохнув, Римо снова повернулся к девушке:

– Мне будет так же больно, как и тебе.

– Давайте, помучайте ее как следует, – подхватил полковник Примитиво. Глаза его так и блестели от возбуждения.

Римо взялся за левую мочку уха партизанки – там, где проходил очень чувствительный нерв, – и с силой ее сдавил. В то же мгновение девушка, казалось, взмыла вверх, едва не выскочив из своих тяжелых ботинок. При этом она что было силы сжимала веки, из-под которых ручьями текли слезы, и кусала губы, чтобы не закричать.

– Я не знаю! – завопила она.

– Врет, – бросил полковник.

– Да нет, она говорит правду, – заключил Римо, отпуская ухо девушки.

Тяжело дыша, как выброшенная на берег рыба, девушка топнула ногой. Значит, она благополучно вернулась в свои ботинки. Потом партизанка срывающимся голосом выпалила:

– Убейте меня, если так надо!

– Всякий, кто коснется этой женщины, – произнес из темноты чей-то грозный голос, – получит добрую порцию свинца!

Грозный голос прозвучал с западной стороны подступивших к деревне джунглей.

Глаза Римо тотчас перешли на процесс сканирования этого участка.

Стволы деревьев смыкались тесно, а между ними непроницаемой прокладкой лежал мрак ночи. На небе к тому же тучи притушили уже довольно скромный блеск предрассветных звезд – перед рассветом тьма сгущалась.