Уоррен Мерфи - Разгневанные почтальоны

– Знаешь, – заметил Римо, – если бы я был Джо Кэмелом, то улетел бы из города первым же рейсом.

– Пожалуй, ты прав. Давай осторожно посмотрим на прибывших. Возможно, наши острые глаза заметят того, кого мы ищем.

На первый взгляд толпа казалась совершенно обычной. Наконец вышел последний пассажир в строгом черном облачении еврея-хасида.

– Вроде бы никакого Кэмела, – заключил Римо.

– Да, араба-кочевника среди них не оказалось, – согласился Чиун.

Над поредевшей толпой внезапно послышался чей-то резкий голос.

Римо машинально повернул голову в сторону двух мужчин: слишком уж ожесточенно они жестикулировали и громко разговаривали. Один из них оказался евреем-хасидом, а другой – рыжеволосым встречающим.

– Послушай, Римо! – прошептал мастер Синанджу.

– Что слушать? Я ни слова не понимаю.

– Этот человек говорит по-арабски.

– Да ну? И что же он говорит?

– Он называет другого евреем.

– Типа в черном?

– Да, хасида. Он ругает его за то, что тот еврей.

– Ну, так он и есть еврей, разве нет?

– Нет, но в его устах это звучит как ругательство, а не комплимент.

– По-моему тот рыжий парень не похож на араба.

– Не похож. Он египтянин с примесью крови крестоносцев.

– Ну, он нам не интересен. К тому же он ниоткуда не прилетал.

Глаза Чиуна сузились, но странная пара уже исчезла в дверях.

Вскоре объявили новый рейс на Оклахома-Сити. Римо с тоской заметил, что стюардесса из первого класса теперь обслуживает их салон.

– У меня есть сообщение от японского туриста из первого класса, – промурлыкала она, обращаясь сразу к обоим мастерам Синанджу.

– И слышать не хочу, – буркнул Чиун.

– Вам он передал: «Домо аригато».

– Что значит «спасибо», – перевел кореец.

– А вам просил передать... – Стюардесса понизила голос и прошептала какое-то слово.

– Что? Он так и сказал? Мне?

– Полегче, Чиун. Остынь. Ну в чем дело?

– Он меня оскорбил!

– Оскорбил так оскорбил. Успокойся. Главное – спокойно прилететь в Оклахома-Сити. Быть арестованным по обвинению в убийстве мне не улыбается.

– Хорошо. Но только потому, что этого требуют дела Императора, я готов терпеть подобное унижение.

Спустя некоторое время Римо повернулся к мастеру Синанджу:

– Ну ладно. Так что же все-таки он сказал?

Чиун с отвращением отвернулся.

– Это самое тяжкое оскорбление для японца. Я удивлен, что ёкабаре посмел мне его высказать.

– Ну и что оно значит?

– Достопочтенный.

Римо недоуменно захлопал глазами.

– По-моему, это комплимент.

– Нет. В устах японца подобное слово звучит саркастически и оскорбительно.

Римо пожал плечами.

– Тебе виднее.

– Ты не понимаешь склада ума японцев, Римо. Они все время мучаются от того, что им никогда не стать корейцами. Это их раздражает.

– Просто кошмар какой-то, – сухо заметил ученик.

Чиун кивнул.

– На обратном пути я ему отплачу.

– Послушай, ты и так поступил плохо, когда засунул пленку ему в глотку. Оставь ты беднягу в покое!

– Я оскорблю его еще сильнее, – не унимался учитель.

– Как же?

Старик разразился японской фразой, в которой Римо не понял ни слова.

– И что же это значит?

– У твоей матери торчит пупок. Для японца звучит очень обидно.

Римо с трудом подавил улыбку.

– Что ж, давай, если хочешь. Будем надеяться, что он не «пойдет на почту».

– Я не понимаю, почему «они ходят на почту», не понимаю это их недовольство. Почему почтальоны так поступают, Римо?

– Надеюсь, если мы наконец попадем в почтовое отделение Оклахомы, нам удастся все выяснить.

На здании почтового отделения Оклахома-Сити до сих пор виднелись трещины после взрыва в 1995 году здания федеральных служб имени Альфреда П. Марра, который произошел всего в нескольких кварталах отсюда. В тот момент когда Римо с Чиуном подъезжали к почтовому отделению, другое такси высадило маленькую блондинку с огромным рюкзаком за плечами. Она устремилась в здание с такой быстротой, как будто за ней кто-то гнался.

– Осторожнее, Римо, она работает на почте.

– Откуда ты знаешь?

– Обрати внимание на ее испуганное лицо, нервозность, беспорядочные жесты. Она явно скоро кого-нибудь или что-нибудь отправит на почту.

– Ты хочешь сказать – «пойдет на почту». Я думаю, она просто спешит, папочка.

Когда они вошли, навстречу им неожиданно выскочила блондинка. С потухшими глазами, по всей видимости, огорченная чем-то.

Зацепившись каблуком за ступеньку, девушка полетела вниз. Римо тотчас поймал бедняжку и с интересом скользнул взглядом по ее лицу.