Уоррен Мерфи - Белая вода

– Я это запомню. А пока я просто радуюсь, что по этой палубе за мной никто не гоняется.

– Это скоро пройдет, – предупредил его Чиун.

– В море хватит акул...

– Ты будешь есть утку, – мрачно прервал его Чиун, – пока я не велю иного.

Харолд В. Смит стоял между рогами дилеммы.

На самом деле он сидел в старом кожаном кресле спиной к проливу Лонг-Айленд. Его узкое патрицианское лицо было освещено янтарным отблеском компьютерного терминала.

Смит ждал отчета судмедэксперта о вскрытии тела, поднятого из вод Атлантики катером «Каюга». И пока ждал, составил простенькую таблицу.

История, начавшаяся с необъяснимого потопления корейского рыболовного судна «Инго Панго», очевидно, началась несколько раньше. Сейчас Смиту это было ясно. В этом году рыболовных судов исчезло больше, чем в любом из предыдущих двенадцати. Это уже было статистически значимо. Зима была холодная, но не особенно штормовая.

Экран компьютера заполнил список пропавших судов:

«Мария Д.»

«Элиза А.»

«Римрэкт вторая»

«Дорин Г.»

«Мисс Форчун»

«Мэри Рита»

«Дженни первая»

«Санто Фадо»

И все пропали бесследно. Все за последние шесть месяцев. Ни одного спасшегося. Все погибли. Первым найденным был белолицый труп, вскрываемый сейчас судмедэкспертом графства Барнстэйбл в Кейп-Коде. И вставленный в задний проход палтус – такой же важный признак, как и намалеванный на мертвом лице «флер-де-лис».

В Канаде сепаратистская Парти Квебекуаз добивается нового референдума об отделении. За столько месяцев до этого события невозможно предсказать, отделится ли Квебек от Канады. Но возможность такая существует.

Федеральное правительство в Оттаве сейчас старается ублажить сепаратистов. Единственный результат – англоязычная Канада настраивается против франкоязычной.

Политическая ситуация движется к взрыву. Даже если на этот раз Квебек не отделится, будет еще референдум через год, через два или позже. И даже усилия нынешнего франкоязычного премьер-министра не могут предотвратить бурю навечно.

Для Соединенных Штатов это имело бы серьезные последствия. Квебек – главный торговый партнер Новой Англии. Значительная часть потребляемой электроэнергии поступает с гидроэлектростанции Квебека. Помимо этого, самая стабильная нация, имеющая границу с США – самую длинную неохраняемую границу в мировой истории, – грозит распасться. Даже в самых стабильных странах современного мира вопрос о гражданской войне не может быть исключен.

Перспектива в лучшем случае затруднительная. Непредсказуемая. И непредсказуемость как раз больше всего и тревожит. Сепаратисты зашевелились и в Британской Колумбии – самой западной провинции Канады. Воодушевленные отдаленностью от Оттавы, местные сепаратисты еще больше распалились из-за решения федерального правительства сильно ограничить вылов тихоокеанского лосося. Этот запрет лишал работы десятки тысяч людей – как кризис рыболовства в Атлантике подорвал экономику Новой Шотландии и Ньюфаундленда.

Мысли Смита невольно вернулись к судьбе подводной лодки с загадочным названием «Фьер Д'Этр де Гренуйе». Казалось невероятным, чтобы военно-морское судно с французским или франкоязычным экипажем выбрало себе такое самоуничижительное название. И все-таки Смит ввел эту фразу в компьютер. Тут же обнаружился факт – назвать его разведданными было бы слишком, – что это название ресторанной песенки, популярной во Франции. Возможно, песенка перекочевала в Квебек. По крайней мере есть такая вероятность.

Смит обратился к базе данных боевых кораблей «Джейнс» и запросил названия всех канадских подводных лодок.

Список оказался коротким. С геополитической точки зрения военная мощь Канады была более чем скромной. У нее были только три субмарины:

«Белая лошадь»/ «Шевальблан»

«Желтый нож»/ «Куто жон»

«Жак Картье»/ «Джон Картер»

Смит тупо уставился на этот список. В нем числилось в два раза больше субмарин, чем дала база данных «Джейнс». Затем он обратил внимание на косую линию, отделяющую парные названия, и припомнил канадский федеральный закон, принятый для умиротворения франкоязычного населения. Закон требовал, чтобы все официальные надписи в Канаде были двуязычными. Подлодки, уже существовавшие в момент принятия закона, были переименованы так, чтобы английские и французские названия максимально друг другу соответствовали.

– Абсурд, – недовольно проворчал Смит. Но другого объяснения не было.