Уоррен Мерфи - Белая вода

– Но зачем же Квебеку нарываться на международный скандал?

– Именно эта мысль и заставила меня побеспокоить вас. Если Квебек получит желанную независимость, им прежде всего понадобится дружеское расположение Соединенных Штатов. Хорошие отношения с Америкой станут для них главным приоритетом, за исключением официального признания со стороны Франции.

– И все же они именно их и подрывают. Линия казалась пустой в течение времени, которого хватило бы на долгий вдох.

– Это не то заключение, которое я хотел бы выносить поспешно, – сказал затем осторожный голос Смита. – Если только нет неизвестных мне фактов. Я вынужден заключить, что эта операция предназначена для создания затруднений Монреалю.

– Я могу себе представить только один источник подобных намерений, – ответил Президент.

– Оттава.

– Полагаю, что я мог бы сделать звонок вежливости премьер-министру.

– Я бы предпочел более осторожные действия, – предупредил Смит.

– У меня нет времени быть осторожным. Я собираюсь прямо спросить его, что происходит.

– Это будет не дипломатично.

– Возможно, – твердым голосом сказал Президент, – но если я могу предотвратить рыбную войну, потряся Оттаву за грудки так, чтобы крахмал посыпался с манишки, то дело того стоит. Что может пойти не так?

– Что угодно, – быстро сказал Смит, но, поскольку его роль советника не относилась к этому кругу вопросов, больше ничего не добавил.

Президент поблагодарил его и положил трубку.

Вернувшись в Овальный кабинет. Президент Соединенных Штатов попросил личного секретаря соединить его с Оттавой. По дипломатическим правилам подобный шаг должен был быть обставлен формальностями и требовал дипломатического такта. Но ведь это была соседняя, преданная и добродушная Канада. Он на них цыкнет, и они брызнут по щелям, как мыши от кота.

Премьер-министр Канады был счастлив поговорить с Президентом Соединенных Штатов. Они обменялись приличествующими приветствиями и замечаниями о погоде, а потом в голосе Президента проявились стальные нотки.

– Передо мной на столе лежит доклад о том, что канадская подводная лодка обстреляла судно береговой охраны США. Мы были вынуждены ее потопить. Выбора не было. Мы узнали о том, что лодка ваша, только когда она пошла на дно.

– Наша подводная лодка? Как называлось это судно?

– К сожалению, не могу произнести ее название по-французски, но на английском это звучит «Гордимся, что мы лягушатники».

Волоконнооптическая линия замолчала намертво.

– Господин Президент, вы сейчас не – как бы это сказать – не затягивались?

– В Военно-морских силах Канады есть суда с французскими названиями? – спросил Президент.

– Конечно, но...

– Ваша лодка лежит на дне Атлантики, – продолжал Президент ледяным тоном. – Разумеется, мое правительство выразит официальное сожаление. Но пусть будет ясно понято, что подобные агрессивные маневры канадских военных кораблей будут считаться нетерпимыми.

– Мы не совершали агрессивных действий! – взорвался премьер-министр.

– Тогда, если это не ваша лодка, вам не о чем беспокоиться, – ответил Президент.

– Лодка не наша, и нас это совершенно не касается. Жаль только погибших людей.

– У нас это называется спорным заявлением.

– А у нас это называется сущим вздором, – парировал премьер-министр с заметной резкостью.

– Ну хорошо, какова бы ни была правда, мы с вами друг друга ясно поняли. Я прав?

– Мы, – премьер-министр слегка запнулся, – даже слишком хорошо понимаем друг друга. Благодарю вас за звонок. Желаю вам всего хорошего, господин Президент.

– И вам тоже, – ответил тот равнодушным тоном.

Телефонный разговор прервался практически одновременно с обеих сторон. В Овальном кабинете Президент Соединенных Штатов слегка подался вперед в своем кожаном кресле и с облегчением выдохнул. Он знал, что поступил правильно. Теперь он никому не будет позволять наступать себе на ногу. Даже такому дружественному, снисходительному, в высшей степени надежному торговому партнеру, как Канада.

В Оттаве премьер-министр доминиона Канада положил трубку с выражением лица человека, которому вдруг впились в губы дружеским поцелуем взасос.

Хлопнув по кнопке интеркома, он рявкнул:

– Срочно свяжите меня с министром рыбного хозяйства!

– Есть, сэр!

Секундой позже загорелась кнопка телефона, и голос в интеркоме сказал:

– Министр рыбного хозяйства Хьюгтон на линии три, господин премьер-министр.