Иван Сербин - Горячая точка

Он сидел перед телевизором и обдумывал сложившуюся ситуацию. Полчаса назад капитан вышел в эфир. Это означало, что все идет по плану. Во всяком случае пока. Максимум через двадцать минут телевизионщики сориентируются в происходящем, похватают камеры и начнут «прямую трансляцию» с места происшествия. Семеруков слепо смотрел в экран. В голове у него роились тысячи мыслей. Они складывались в длинные цепочки умозаключений, каждая из которых в результате сводилась к одному и тому же. Он в гораздо большей опасности, чем ему казалось раньше. Душевное состояние Евгения Павловича можно было охарактеризовать одним словом — смятение. Деньги, деньги и еще раз деньги. Вот в чем заключалось его спасение.

Теперь он думал о куче случайностей, которые капитан Воробьев не мог учесть, разрабатывая план. В самой лучшей схеме зачастую возникают непредусмотренные «если». «Провальные» моменты, справиться с которыми весьма и весьма непросто. А ведь капитан, точнее, выкуп, который тот должен получить, необходим Евгению Павловичу, как воздух.

За прошедшие два с лишним часа он тщательно обдумал ситуацию и пришел к выводу, что ловить ему здесь нечего. Как бы ни повернулась ситуация, существует опасность, что благодетели решат избавиться от балласта. Евгений Павлович приносит им немало пользы, но ведь в его кресло вполне могут посадить и кого-нибудь другого. Анатолия, например. Партнерам все равно, кто будет править кораблем. Значит, для подстраховки ему следует на время исчезнуть. Если все пройдет гладко, вернуться он сможет в любой момент. Если же выяснится, что благодетели открыли на него охотничий сезон, то с такими-то деньгами он, Евгений Павлович Семеруков, не пропадет. Любая страна мира примет его. По фальшивому паспорту, зато с настоящей визой. Около четырех миллионов у него есть. Это не считая недвижимости... но до нее ли сейчас? Если повезет, он еще вернется, продаст все это барахло. Пару вилл — под Москвой и в Крыму, собственное судно, прочую ерунду. Плюс десять миллионов «воробьевских». При мысли об этих деньгах у него в груди вновь шевельнулся неприятный осадок волнения.

«Давай посмотрим на проблему серьезно, — подумал он. — С чего ты вообще взял, что Воробьев такой бессребреник, как говорит? А что, если капитан, получив деньги, решит не отдавать их, а оставит себе? Подобный поступок вполне вписывается в его имидж «крутого» мужика. Воробьев будет поступать так, как считает нужным, не заботясь о последствиях. Ему, конечно, плевать на то, что случится потом. Он «разгребает» проблемы по мере их возникновения. Ему было нужно оружие — он достал оружие. Люди — получил людей. Понадобятся деньги — возьмет деньги. Возникнут неприятности — будет разбираться с ними. Воробьев из той породы людей, которые не строят длинных последовательных цепочек. Им важно только то, что уже случилось или случится в следующую минуту. Максимум — в следующие полчаса. Именно поэтому благодетели-покровители и остановили свой выбор на нем. Конечно, пока нет стопроцентных оснований полагать, что капитан поведет себя именно таким образом, но... Страховка никогда и никому не мешала».

Евгений Павлович закурил и снова вперился в экран телевизора. Чтобы понять душевное состояние, в котором он пребывал, надо получить в подарок жизненно необходимые вам десять миллионов долларов, пересчитать их, перекреститься с облегчением, а затем внезапно узнать, что вышла ошибка. Денежки предназначены вовсе не вам.

Правда, он, в отличие от Воробьева, точно знал, чем все закончится. А ведь есть древняя мудрая поговорка: предупрежден — значит, вооружен.

Ну что же... Евгений Павлович резко вытолкнул тело из кресла. Телевизор есть и в машине. Передатчик тоже имеется. Мощный бинокль — и вовсе не проблема.

Qui pro quo. Услуга за услугу. Если даже что-то пойдет не так, он поможет Воробьеву избежать гибели. Капитан, конечно, вынесет деньги. Он, Евгений Павлович, заберет свои десять миллионов. Таким образом они спасут друг другу жизнь. Равноценный обмен.

Евгений Павлович подошел к стене, запустил руку за пазуху и извлек из-под рубашки изящную золотую цепочку, на которой висел золотой же нательный крестик и небольшой, но тяжелый ключ. Этот ключ он вложил в замочную скважину, расположенную между стеновыми панелями красного дерева. Послышался сухой щелчок, и одна из панелей мягко приоткрылась.

За ней располагался сейф. В нем-то Евгений Павлович и держал свои сбережения. Он мог бы положить деньги в любой банк, будучи абсолютно уверенным, что никакая налоговая инспекция к нему и близко не посмеет подойти, но... Свое Семеруков предпочитал держать при себе. На всякий случай.