Павел Ганжа - Холодное блюдо

Испарение попавшей на раскаленную поверхность утюга капли воды занимает гораздо больше времени, чем потребовалось Чалдону, чтобы исчезнуть из "Королевской охоты".

Серега сел за столик, наполнил звенящую пустоту рюмки прозрачной сорокаградусной жидкостью и опрокинул хрустальную тару в рот. Дабы заполнить или хотя бы разбавить ледяную пустоту в душе. Зажевал дозу крепеньким пупырчатым огурчиком. Зажевал механически, без обычного удовольствия, словно выполняя обязательную нудную процедуру, вроде ежедневного бриться или чистки обуви. Оглядел кафе остекленевшим взглядом, пробежав глазами по стенам, увешанным оленьими и волчьими головами, заячьими и глухариными чучелами, по добротным дубовым столам, по тяжелым стульям с затейливой резьбой на спинках, по украшенной бронзовым медведем стойке бара…Прислушался к тому, что происходит внутри, помолчал, и обреченно выдохнул в сторону примостившегося рядом Митяя:

– Заводи мерина.

– Домой?

– Размечтался…на именины…

– Куда?…

– К шефу. Сношать меня там будут!- Величев схватил друга за ворот рубахи, притянул к себе и процедил.- Сно-о-шать! Понял! А может, и тебе заодно… перепадет. Так что – бери вазелин.

Бездонное кресло в кабинете Туманова с каждой новой выволочкой приобретало в глазах Величева статус своеобразной скамьи подсудимых. Если усадили в мягкое ложе, значит, жестко стелить будут. Хотя сегодня обошлось без ора, угроз и оскорблений. После того как Серега в ответ на вопрос о результатах порученной миссии покаялся в полном провале и вывалил на Туманова кучу оправданий и объяснений, справедливости ради, жалких и неконструктивных, его не по столу мордой не размазали. И не стали плевался в лицо красочными характеристиками, однозначно раскрывающими уровень умственной неполноценности Величева и его торпед. Алексей Михайлович воспринял известие о неудаче в духе своего исторического тезки из правящего дома Романовых, который был известен необычной для царей кротостью и заслуженно получил прозвище Тишайший. Лишь слегка попенял:

– Что же ты, милый мой, облажался? Я на тебя надеялся, серьезное дело поручил, а ты?…

– Алексей Михайлович, виноват! Не уследил, подвели…уроды…Сами, знаете с кем приходится…

– Не скули. Обгадился, так не ищи крайних,- мягко укорил бригадира Туманов.

– Может, поправить дело? Наташу эту из больницы того?…

– Чего того?…

– Типа, выкрасть…или там порешить. А перо рядом положить…

– Я тебя самого за такие идеи скоро положу. В отдельную квартиру, – голос Туманова не повысился ни на йоту, но по спине Величева побежали мурашки. Крупные, казалось, размером с таракана. В нижней части живота возникла сосущая пустота, а конечности стали непослушными. Ватными. И все от спокойного невозмутимого тона. Лучше бы Туманов визжал от злости и бригадирское рыло кулаками разравнивал; сбросил бы пар, глядишь, и полегчало. Как Велик на Кривом; сплясал румбу и простил… почти. А то, не приведи бог, разочаруется окончательно шеф в Сереге и выпишет "увольнительную". Синяки, шишки, уязвленное самолюбие и даже сломанные ребра пережить можно, а вот "увольнение" или прописку "в отдельной квартире"- едва ли. Знаем мы эти отдельные апартаменты: из натурального дерева, размером метр на два и на изрядной глубине.

– Шеф, я искуплю!…

– Искупишь, куда денешься,- согласился Алексей Михайлович.- Ножик-то хоть не потерял?

– Да Вы что?!

– И на том спасибо. Последнее китайское тебе, еще раз накосячишь – до свидания! Уразумел?

– Да.

– Молодец…- шеф снисходительно покачал лысиной.- Исправлять косяк сам будешь. Поскольку пятница на носу, и Паровоз уже на чемоданах, времени мало. Такой шанс больше не появится, надо до пятницы управиться. До отлета…-Туманов замолчал, подошел к окну, оперся кулаками о подоконник и вперился взглядом в застекольное пространство.

"Странный он какой-то сегодня",- удивился Величев и сам же себя одернул,- "и хорошо, а не то…".

Нафантазировать кошмарные варианты "а не то" не успел – Туманов оторвался от красот "застеколья" и повернулся к бригадиру:

– Тема с Наташей отпадает. Окончательно. Перо придется использовать для другого…хм…объекта. Сейчас я одного человека приглашу, ты его не знаешь, он на меня недавно работает, познакомишься. И поступишь в его распоряжение. Будешь слушаться его как…меня. Понял?

– Чего не понять, понял.

Туманов плюхнулся на собственное кресло во главе необъятного – практически генеральского – стола и ткнул пальцем кнопку телефона.