Павел Ганжа - Холодное блюдо

– Серега, хватит!- на величевское плечо легла толстая лохматая лапа, принадлежавшая закадычному дружку и собутыльнику Митяю.- Забьешь же придурка…

Велик стремительно развернулся и приставил пистолет ко лбу самозваного миротворца.

– Серый, ты что?…- Митяй попятился.- Не дури…

Рука дрогнула, и "Беретта" медленно поползла вниз.

– Довели, блин, уроды…- Величев тяжело выдохнул, сунул пушку в подмышечную кобуру.- Прости, брат!

– Да ладно…

– Штаны-то сухие?- скривил непослушные губы в подобии улыбки бригадир.

– Вроде…хотя ты зыркнул так, что чуть в окно не выпрыгнул,- хохотнул Митяй.

Кафе ожило. Словно на видеомагнитофоне отменили команду "пауза", включился звук, задвигались люди, загомонили. Во время экзекуции все находящиеся здесь безмолвствовали, стараясь не то что не говорить и не шуметь – не дышать. Дабы не попасть под прицел безумного взгляда бригадира. Парни в кафе собрались не робкого десятка, те же Гвоздь или Ростов не одну душу упокоили и перевидали много чего, но с Величевым в подобном состоянии предпочитали не связываться. Слишком непредсказуемым и взрывным характером он славился. В сочетании со звериной хитростью и злопамятностью попытка вмешаться в экзекуцию грозила крупными неприятностями. Не сразу пристрелит, так обиду затаит и потом припомнит.

Торпеды невольно вспоминали судьбу несчастного Лехи Валета. Тот с каких-то кренделей начал необдуманно перечить Велику, в драку полез, благо лось здоровенный, а спустя два дня…исчез. Весной же распухший труп Валета с проломленным черепом обнаружили на берегу. Вот и думай, лезть или не лезть. Естественно, бригадир тоже не бессмертный, можно и на перо посадить, но за его спиной маячит фигура почти всемогущего Тумана, который доберется до виновника в любой точке земного шара: и в тайге, и в пустыне, и в тундре. И в заднице у дьявола, если таковая на планете отыщется. Поэтому каждый из быков прикинулся ветошью. Лучше не возникать. Тем более что в такой тихой ярости торпеды свого непосредственного патрона видели впервые. С учетом того, что по степени отмороженности с Величевым мог соперничать лишь Кривой, безропотно переносящий позорную трепку, понятно, почему желающих оспорить бригадирское право делать из провинившегося "быка" отбивную не нашлось. Это Митяй у атамана в закадычных корешах состоит, пусть он шкурой и рискует. Авось пронесет и количество дырок в ней не увеличится…

И на сей раз пронесло, обошлось без смертоубийства и серьезного кровопролития, если не считать таковым багряно-красные потеки на расплющенной физиономии Кривого.

– Уберите это…туловище,- Величев брезгливо ткнул туфлей распластанную человекообразную массу.

Пацаны подсуетились, споро собрали в кучу и вынесли слабо постанывающий фарш из питейного заведения на свежий воздух, где загрузили в джип и увезли. Вроде как для оказания медицинской помощи. Хотя на самом деле, под шумок, под тем соусом, что пострадавшего к фельдшеру треба доставить, пара наиболее предусмотрительных гренадеров – Химик и Гвоздь – попросту слиняла. Мало ли что еще взбредет в голову атаману, тем паче – разбор с Чалдоном не завершен…

После выноса тела Величев вновь обратил внимание на второго участника злополучного преследования:

– Ладно, Кривой, недоумок, его вниз башкой еще в роддоме роняли, но ты чем думал?… Жопой? На кой ляд вы за пивом поперлись?

– Андрюха сорвался. Ты же его знаешь, он на одном месте сидеть долго не может,- Чалдон решил не кривить душой и не выгораживать товарища, не ровен час, самого так огородят…и землицей сверху присыплют.- Пристал, как репей: "поехали, да поехали"… Грозился лобешником панель разнести, если еще полчаса в машине просидит. А я отлить хотел, вот и…получилось. Нас всего минут десять не было, а телка на тачке приехала…

– Сидеть не может, в натуре – ляжет!- мрачно пообещал Величев, вполне в духе кладбищенских опасений Чалдона. – Что же вы, ублюдки, наделали, такую тему накрыли! Надо было мне кого посмышленее послать, того же Химика… И как мне теперь перед папой отмазываться?…

Ничего не ответил Чалдон, только поник плечами. Демонстративно, чтобы бригадир видел неподдельное раскаяние.

– Одно утешает: если меня на куски рвать будут, вас, недоделки, в натуре, на гуляш пустят…

Чалдон покорно вздохнул, конклюдентно выражая согласие с любым наказанием. Величев оглядел его согбенную фигуру и обреченно махнул рукой:

– Вали отсюда, пока я добрый.