Александр Тамоников - Дистанция смерти

– Неплохо, – проговорил Тимохин. – Двадцать шесть спецов, из которых только семнадцать имеют опыт совместных согласованных действий, должны уничтожить сотню хорошо вооруженных и подготовленных «духов»… И кто же решил вывести на такой караван «Марс» в его новом штате? С российской стороны вряд ли кто решился бы предложить подобную авантюру. Уж не вы ли, господин генерал, взяли на себя ответственность за успешное проведение акции подчиненными вам силами в виде нового отряда «Марс»?

– Я не намерен отчитываться перед вами, полковник.

– А я не намерен посылать на гибель своих людей, господин генерал. А посему требую перерыва и уточнения задачи. Я буду связываться со своим командованием.

На этот раз Дрейк отреагировал на поведение Тимохина спокойно:

– Пожалуйста, связывайтесь. И время для этого у вас будет. Но прежде дослушайте доклад до конца, полковник.

Дак нагнулся к Тимохину:

– Я вспомнил Шепеля, Алекс; тот обязательно сейчас спросил бы, до чьего конца…

– Точно, – улыбнулся Александр.

– Я могу продолжить? – спросил Дрейк. – Или вы, господа, и далее намерены дискутировать, при этом грубо нарушая дисциплину и игнорируя субординацию?

– Извините, сэр! – ответил Дак. – Мы слушаем вас.

– Так слушайте, черт бы вас побрал! Я тоже не первый день на войне и прекрасно понимаю, что значит уничтожить крупный караван. Вот вы, господин Тимохин, – Дрейк перевел взгляд на Александра, – заявили, что отряд имеет всего семнадцать готовых к выходу офицеров, а я уверяю вас, что в «Марсе» весь личный состав – и не семнадцать, не двадцать шесть, а двадцать девять человек, включая меня, вас, состав групп «Орион» и «Ирбис», находятся в полной готовности к ведению боевых действий против обозначенного в докладе противника. Да, я согласен, подгруппа майора Рифа, не участвовавшая ранее в совместных действиях «Марса», требует подготовки в плане отработки согласованного взаимодействия, но эта подготовка не займет много времени, тем более что все бойцы Рифа обладают необходимыми навыками ведения активных боевых действий против превосходящих сил противника. Вы, господин Тимохин, можете, как я уже говорил, связаться со своим командованием и доложить, что генерал Дрейк предложил невыполнимый для спецназа план реализации боевой операции. Пожалуйста! Только подумайте сначала: а так ли уж плох и невыполним этот план?.. На сегодня всё. Смысла продолжать совещание не вижу. Продолжим завтра с утра. О времени сообщу дополнительно. Свободны, господа офицеры!

Тимохин с Даком вышли из комнаты совещаний казармы-модуля. Американский полковник положил руку на плечо Тимохина:

– Не обращай особого внимания на Дрейка. Он всегда ведет себя высокомерно, нагло – перед подчиненными, естественно. С равными практически не общается, а вот перед старшими по званию услужлив и вежлив. Дерьмо человек, да и как вояка – дерьмо. Посмотрим, как он поведет себя в горах Афганистана, если, конечно, его слова о непосредственном руководстве отрядом во время проведения операций не пустой звук и он не закроется на какой-нибудь базе.

– Даже если закроется, в «Марсе» останутся майор Риф и непонятно для чего введенный в подразделение капитан Стоун, а также люди из компании Рифа. И вообще меня не удивляет и никак не задевает то, что тебя вновь назначили командиром «Марса». Но почему Вайринка заменили на Дрейка и почему, усиливая отряд, это усиление коснулось только американского спецназа? Мы тоже могли бы выставить сильных ребят, имеющих гораздо больший опыт работы в Афгане, нежели люди Рифа.

– У меня нет ответов на твои вопросы, – вздохнул Дак. – Скажу одно: не только ты, я и мои парни, но и офицеры рангом повыше, что имеют отношение к войне на Востоке, не понимают, почему старшим куратором такого подразделения, как «Марс», был назначен, по сути, каратель Дрейк.

– Ясно, что ни хрена не ясно. Странные кадровые изменения, странные задачи… по крайней мере, первая из двух, по каравану. Недомолвки по последующим действиям, явное неумение ставить задачи командирам групп… И все это после продолжительных дебатов по продолжению проекта или его закрытию. Я, Джон, сейчас предпочел бы, чтобы проект «Эльба» закрыли к чертовой матери.

– А я, напротив, рад вновь работать с тобой и с твоими ребятами.

– Ну, радуйся, раз рад… Впрочем, с тобой и прежним «Ирбисом» и я спокойно пошел бы на войну. Но с этой «усиленной» новой группой… Что-то подсказывает мне, Джон, – плохо закончится этот кадровый эксперимент… Ладно, отдыхай, а я пойду свяжусь с Москвой; возможно, еще есть шанс хоть что-то изменить в создавшейся ситуации.