Инна Булгакова - Солнце любви

- О чем вы?

- Девушку растлили в четырнадцать лет, заразили сифилисом. По мнению ее подруги, она специально не лечилась. В это трудно поверить.

- Был у нас подобный случай, — перебил следователь. — Проводницу любимый жених заразил, и сколько потом легкомысленных командировочных исстрадалось — не счесть. В нашей практике сталкиваешься со всевозможными психическими отклонениями.

- Проводница вылечилась?

- Умерла. Три года функционировала. Вы что же, думаете, Страхова явилась из мести устроить скандал, опозорить кого-то?

- Непохоже. Через десять дней должно было состояться их венчание с Павлом, невеста даже купила фату, примеряла перед зеркалом.

- На что она надеялась?

- Ни на что. Мне кажется, она искала смерти.

- В плане сифилиса ваш брат был чист.

- Его она пощадила.

Следователь кивнул.

- А кого-то — нет. Адвокат ваш советует навести справки, но преступник наверняка лечился подпольно. — Следователя вдруг осенило: — Уж не у вашего ли покойного соседа?

- Вполне вероятно, — отвечал Петр Романович уклончиво. — Он появился тогда во дворе почти одновременно с нею. Нет, не на скандал девушка нарывалась, она даже отклонила приглашение сесть с нами за стол. Но совсем не ушла, словно дожидаясь чего- то.

- И дождалась. — Антон Антонович подумал. — Может быть, партнер в среду не смог расплатиться и она явилась за деньгами.

- У нее был сутенер?

- Как будто нет. Из материалов дела следует (родители объяснили), что Страхова была, скорее, содержанкой и лишь незадолго до смерти пустилась во все тяжкие, вышла, так сказать, на охоту.

- Уже зная о своей болезни?

- Сифилис полугодовалый. Думаю, догадка о мести мужчинам не лишена смысла, но в плане расследования она мало что дает.

- Очень много! Сгущение зла дает такой своеобразный мрачный колорит.

- Светлый пейзаж мне в уголовных эпизодах не встречался.

- Но мотив!

- А что мотив? Например, ссора с клиентом, она, издеваясь, признается в заразной болезни. Неприятно, противно, но чтобы так озвереть. Клиент, знаете, не жених.

«Клиентом мог быть и жених — Игорь, — возразил мысленно Петр Романович, — но пока я это доказать не в состоянии.»

Следователь продолжал:

- Страхова снимала комнату у одной пенсионерки, к себе никого не водила и мужчин ловила, надо думать, меняя места: с такой заразой шутки плохи, но, как правило, не смертоубийственны.

- Клиентов искали, врачей искали?

- Нет. Признание вашего брата исключало всякие сомнения.

Петр Романович хотел возмутиться, следователь опередил:

- Сомнений ведь не было и у родных, не так ли?

- Отец не поверил, что Павел убийца.

- Вы его сумели убедить?

- Он скончался, сердце не выдержало.

- В больнице?

Сочувствие в голосе следователя чуть не вызвало нервный срыв; и чтобы удержаться («Совсем психом стал!»), Петр Романович сказал отрывисто:

- Простите, не могу вспоминать.

- Не надо, не надо. Это к следствию не относится.

- К следствию? — переспросил философ в растерянности и внезапно понял: «Относится! Какая-то деталь, многозначительная мелочь. С кем я говорил об отце?..» — однако мысль (некая безумная догадка) ускользала, и стояла комом в горле боль. Он поднялся и понуро пошел к двери, услышал вслед:

- Вы еще хромаете?

- Иногда. — Он задержался на пороге. — Когда переживаю в душе ту встречу.

- Какую встречу?

- Ночную. С отцом. То есть с братом. Ту мистическую встречу.

Следователь вздохнул глубоко, как будто с сожалением.

- У вас еще три дня. Защищайтесь.

Переживая душевное потрясение (неясно, чем вызванное, может, прорвался, так сказать, комплекс вины), Петр Романович не заметил, как очутился перед домом дяди, точнее, дедушки. «Зачем я сюда?.. А, мне страшно, очень страшно, я ищу защиты у близких.»

Адвокат как раз и был на защите. другого, чужого, обязательно «безвинного» — этого требовали правила игры, вот он и обожает шахматы, вечера с сыном просиживая. Поль теперь иным интересуется, иной. другой, чужой — мысли растекались, пока его усаживали в уютное кресло, чашку кофе поднесли, свежего, горячего. И сама Оленька — свеженькая, почти молоденькая после игры в теннис. Все время на корте пропадает.

Он сказал:

- Возле головы убитой, под качалкой, лежала бейсболка в крови.

Оживленное лицо напротив вмиг помрачнело, потухло. После молчания Ольга Ипполитовна подтвердила:

- Да, помню.

- Разве ты входила тогда к нам?

- Ты что! Такие ужасы не для моих нервов. Помню невесту во дворе в желто-черной шапочке.