Инна Булгакова - Солнце любви

- Какие-то выверты и выкрутасы. нет чтоб прямо объявиться. Дальше!

- Передаю буквально: «У меня орудие убийства, на нем кровь». — «Где?» — «На мертвой голове». Я закричал: «Где?» — «На тротуаре в Копьевском переулке». И все, связь оборвалась.

- Что означает этот бред?

- Не представляю! Я сразу спустился в переулок, но ничего подозрительного.

Следователь перебил:

- У вас призрак проходит сквозь стены и убивает своей мертвой безумной головой! Вы заранее делаете ставку на невменяемость?

- Неужели я произвожу такое впечатление? Нет, мне нужна истина и. как вы верно заметили в прошлый раз, я бы придумал что-нибудь поскладнее.

- Орудие убийства опять не найдено.

- Вот видите! И как значительно, с нажимом он произнес — «на мертвой голове» — тут скрыт глубокий смысл, это иносказание с символическим подтекстом…

- Да будет вам! В брючном кармане убитого обнаружен носовой платок со следами крови.

- А, по-вашему, платком убили!

- Не советую иронизировать.

- Чья кровь? Можно определить?

- Вещдок направлен в лабораторию. Если допустить, что ваш разговор с братом не выдумка, если убрать этот самый символический подтекст и допустить, что за девять лет (инсценировка собственной смерти чего стоит!) он стал прихически сильно уязвим, — то что мы имеем? Павел явился свидетелем или соучастником эпизода с Подземельным, каким-то образом овладел орудием убийства со следами крови.

- На «мертвой голове»!

- Никаких безумных иносказаний! Свидетель явно в стрессе. Вы спрашиваете: «Где?» Перед ним в воображении возникает образ убитого Подземельного, голова в крови — про это он вам и говорит.

- Да как же он мог его видеть, если все ходы-выходы были перекрыты!

- Это вы со своим кузеном так утверждаете, а на самом деле.

- Клянусь своей жизнью!

- Втянули меня в чертовщину! — Следователь нервно закурил; Петр Романович попросил папиросу, которая затрепетала в дрожащих его пальцах (оба отметили и переглянулись), и сказал:

- Да, чертовщина. Подумав, что этим звонком меня Ипполит разыгрывает, я пошел с ним в «Китеж».

- Вот из-за этого пресловутого Ипполита я пока не арестовал вас.

- Не удастся: я докажу свою невиновность.

- Докажите!

- На это нужно время.

- У вас его нет.

- Антон Антонович, заберите мои документы, возьмите с меня подписку о невыезде, приставьте соглядатая наконец — только дайте несколько дней.

Следователь молчал, задумавшись

- У меня нет денег ни на залог, ни на побег!

- Зато есть сильный адвокат.

- Есть! На суде дядя разнесет ваши домыслы — всего лишь домыслы! — вдребезги.

- Не запугивайте. Я уверен, какая- то тайна стоит между Петром и Павлом.

- Мои показания, которые он простил.

- Это вы так говорите. А вдруг между вами стояла та девушка?

- Проститутка?

- Да, Маргарита Страхова.

- Я не был с ней даже знаком и увидел мельком в день ее смерти!

- Допустим. Но с каким чувством, однако, вы произнесли слово «проститутка».

- С каким?

- С ненавистью. У вас явный синдромчик — сексуальный загиб насчет женщин этого типа.

- Эти твори погубили все. его жизнь.

- И вашу? Их что — было много?

- Хватило и одной.

- Так вот, философ. Павел явился вам отомстить, но победил Петр. Такова моя версия.

- Но он знал, что я с ней незнаком!

- Откуда?

- Я ему говорил.

- А он так и поверил, да? Особенно после ваших показаний против него. Постойте-ка! — перебил сам себя следователь. — Вы его оговорили, чтоб посадить?

- Господи, нет! — Петр Романович физически ощущал свое сердце, в котором билась боль. — Мои показания только подтвердили другие и не были решающими.

- А чьи были?

- Восьмилетнего ребенка. — Он превозмог боль, чтоб упредить вопрос. — Ипполита.

- Нечаянный выстрел произвел впечатление: служака вздрогнул и замер, точно конь перед препятствием. Наконец пробормотал:

- Неправдоподобная история. Орудие убийства тогда было найдено?

- Да. Он ударил ее бронзовой статуэткой.

- Ну вот, не какая-то там мистическая «мертвая голова». Придется поднять архив. Теперь несколько актуальных вопросов. Во сколько вы пошли гулять по бульварному кольцу?

- Сразу после звонка, в одиннадцатом. Вернулся в двенадцать.

- Итак, в полночь.

- Но я не успел подняться.

- Вас опять увидел Ипполит! Ну до чего пронырливый и удобный родственничек.

- Уж какой есть. В «Китеже» мы встретили Ангелевича и Голубкину.

- Ага, все как в прошлый раз.

- В прошлый раз. — повторил Петр Романович. — Брат знал, кто убил Подземельного.