Роже Борниш - Плицейская история

Неожиданно меня осеняет. Один мой коллега, молодой инспектор из группы Пети, рассказывал мне, что он брал напрокат машину, чтобы доставить удовольствие своей подружке. Бюро проката находится в восемнадцатом округе, в двух шагах отсюда, на улице Дюси.

— Предупреди Пузатого, — говорю я Матье, — встретимся здесь через час. — Скажи, что твоя машина сломалась и что ты ждешь другую машину.

Двадцать минут спустя мы с Толстым входим в бюро проката. Мы останавливаем свой выбор на черном «пежо», платим деньги, подписываем страховку и прочее. Хозяин просит наши документы, и, когда Толстый показывает ему свое служебное удостоверение, он полностью доверяет нам. Я сажусь за руль, и мы мчимся к бульвару Сен-Жермен, где нас уже поджидает Робийяр возле кафе «Клюни».

Передав ему ключи от машины, я говорю:

— Главное — не показывай документы Эмилю, иначе список его жертв увеличится. Они выданы на имя легавого, и более того — комиссара полиции!

Мы с Толстым пьем уже по шестой чашке кофе. Без четверти одиннадцать. Через пятнадцать минут Матье и Пузатый должны быть у Эмиля, чтобы пять минут спустя отправиться к «Мамаше Одю».

В одиннадцать часов десять минут на углу двух бульваров устанавливается полицейское заграждение. Пытаясь удовлетворить профессиональное любопытство, я подхожу поближе и демонстрирую охраннику свою бляху.

— Мы получили приказ останавливать все черные «пежо», так как только что на одном из них скрылись опасные преступники, совершившие вооруженное нападение.

Когда я передаю новость Толстому, он едва не падает в обморок.

— Все к чертям! — стонет он. — Когда они подъедут к заграждению, Матье не сможет остановить Бюиссона, и тот будет стрелять, чтобы спасти свою шкуру. Мы будем соучастниками убийства и сообщниками по доставке оружия, машины и прочего, не считая ответственности за укрывательство преступника. Какой позор! Я этого не переживу.

Он снова вытирает вспотевший лоб.

— Если Бюиссон будет стрелять, то Матье непременно расколется и скажет, что револьвер и пули были мои. Ни судьи, ни начальство никогда не поверят в то, что мы действовали в интересах общества. А наши конкуренты будут злорадствовать, высмеивая нас и потешаясь над нашими методами.

Время от времени, едва дыша, мы звоним на улицу Соссе, чтобы узнавать новости. В восемнадцать часов мы возвращаемся в контору и получаем телеграмму из провинции: «Посылка дошла. Матье».

Мы с Толстым заключаем друг друга в объятия.

Трактир «У мамаши Одю» пришелся Эмилю по душе. Расставаясь с Матье и Пузатым, он решил выпить за успех шампанского и угостить хозяина.

Его комната на первом этаже выходит во двор, за которым начинаются поля. Эмиль наблюдает в окно за коровами, пасущимися на лугу. Он проснулся утром от птичьего гомона, и хозяин дал ему заряженный свинцом карабин. Эмиль с удовольствием дышит чистым загородным воздухом, мысленно благодаря Матье.

Робийяр и Пузатый должны приехать к нему 7 июня, он ждет их.

Наконец они снова собираются вместе.

— Матье — настоящий ас, — заявляет немного захмелевший Пузатый. — Одно удовольствие ехать с ним в машине, он может свободно участвовать в ралли… А как ловко мы ушли от полиции!

Это замечание настораживает Бюиссона, но Пузатый уверенно продолжает:

— Меня, Эмиль, еще тоже не догнал ни один легавый. Такой еще просто не родился…

10 июня 1950 года. Всю ночь я не мог сомкнуть глаз от тревоги. Грядущий день будет решающим. Дело Бюиссона стало делом всей моей жизни, и я не могу, я не имею права провалить его. Рядом спокойно спит Марлиза, я чувствую тепло ее тела, запах ее кожи, но в то же самое время меня не покидает чувство одиночества.

В три часа ночи я осторожно встаю и иду на кухню попить воды, однако несколько минут спустя мои губы снова становятся сухими.

В шесть часов утра мне удается наконец задремать, но в семь тридцать меня будит будильник.

— Роже, — говорит сквозь сон Марлиза, — ты сваришь кофе?

Пошатываясь, я натягиваю на себя халат. Неожиданно Марлиза спрашивает меня:

— Роже, ты думаешь, что это нормально для моего возраста?

— Что именно?

— Мне снился эротический сон.

— Тебе нужно посоветоваться с врачом. Я всегда подозревал, что ты сексуальная маньячка.

— О-ля-ля! До чего же ты сегодня брюзглив!

Я ничего не отвечаю. Временами мне кажется, что Марлиза так же глупа, как и ее мать.

В одиннадцать часов «делаэ» Поля Вийяра, моего друга адвоката, припарковывается у обочины Западной автострады, сзади черного полицейского «ситроена». Рядом с машиной стоят с сигаретами в руках Толстый, Жийяр и Урс.