Иван Сербин - Сделка

— Так-так-так, — пробормотал он. — Ни Тима, ни Глазова.

В мозгу его вдруг появилась крохотная свинцовая дробинка — уверенность в том, что история с трупом, как селевой поток, поворачивает совсем не туда, куда, по всем расчетам, должна бы повернуть. А вот определить, в какую именно сторону она повернет, Максим не мог. И ведь в какой-то момент промелькнуло что-то, что могло указать ему верное направление. Совсем недавно. Что же он забыл?

Максим потер лоб. Что-то такое… Маленькое туманное пятнышко плавало в воспоминаниях, но как только Максим пытался притянуть его к себе, разглядеть, что же там внутри, оно тотчас ускользало в мертвую зону, в узкий клин темноты, где сразу же терялось.

— Так, — вдруг резко выдохнул Максим и поднялся, с силой раздавив окурок в пепельнице. — Давай четко определим, что происходит, — сказал он сам себе.

Кто-то появился здесь первого января в двенадцать дня и увез из морга труп. Люди представились сотрудниками областного УВД и наверняка показали какие-то документы. Иначе Парфенов тела бы им не отдал. И, уж конечно, дежурный по УВД не отдал бы вещи. Ну ладно, с документами вопрос более-менее ясен. Сейчас такие фальшивки шлепают — будь здоров. По приемлемой цене можно на любом базаре купить. Но ведь «Глазов» и «Тим» четко знали, куда идут и зачем. Что это за люди и какую цель они преследовали? Почему похитили именно этот труп, а не какой-то другой? Труп солдата, найденный на улице. Убийцы?

Максим прикрыл глаза и восстановил в памяти образ джинсово-курточного парня и интеллигента в демисезонном пальто и очках. «Что-то не тянут они на убийц солдат, — подумал он и тут же оборвал себя. — Да ладно, внешность обманчива. Не мальчик ведь, знаешь».

Иногда приедешь разбираться в какую-нибудь часть. Забили ногами сослуживца… И смотрит на тебя стручок-заморыш, от горшка два вершка, или такой вот юноша-интеллигент, маменькин сынок, глазки голубенькие. Ну, одуванчик, ни дать ни взять. Ангелок Божий. Кроткий, как ягненок. А на деле выясняется, что именно он-то убитого по голове сапогами и пинал. Так что по поводу внешности помолчим пока.

Труп нашли в четыре, а на следующее утро эти люди были здесь. Значит, они успели за вечер каким-то образом узнать о том, что труп обнаружили, раздобыть поддельные документы и связаться с райотделом УВД. Наверняка именно они проявили инициативу. Подъехали к Парфенову и вместе с ним заявились в морг. В общем-то, расчет точный. Парфенова здесь многие знают, поэтому ни у кого вопросов не возникло.

Ну, положим, на подготовку документов, на со-звон, на то, чтобы раздобыть машину, у них ушло утро. В новогоднюю ночь вряд ли они смогли бы провернуть такую работу. Хотя для этих людей наверняка и праздник не праздник, раз уж в такую заваруху ввязались. Выходит, информацию они получили «горяченькую», тридцать первого декабря вечером. Интересные ребята и работают шустро. Таким образом, единственное логичное объяснение случившемуся состоит в том, что либо утечка информации произошла из УВД, либо от них, из прокуратуры. Впрочем, у «братвы» завязки есть везде, и это всем известно. Шахтинск не исключение.

Максим быстрым шагом прошелся по комнате от стола до стены и обратно.

Но если это мафия, то почему забрали солдата? Солдата, а не какого-нибудь там «зажмурившегося на разборке братана». Почему? Продавал «братве» оружие и чего-то заартачился? Но тогда почему нога раздавлена? Почему бросили на улице, а не в леске? Предупреждение второму «поставщику»? Мол, не рыпайся, а то и тебя так же? Сперва запытали, а уж потом добили? Не вяжется. Не нужен им найденный труп. То, что солдат пропал, для подельщика и так послужило бы отличным предупреждением- Нет, не мафия…

Максим ощущал, что разгадка плавает совсем рядом, под рукой, однако никак не мог ее поймать. Она, словно змея в воде, выскальзывала из рук, а ему было необходимо ухватить ее за хвост и вытянуть на свет Божий, и тогда все встанет на свои места.

В сущности, где-то на уровне подсознания Максим чувствовал, что вся эта история расшифровывается гораздо проще, чем кажется. Нужно только крепко ухватиться за кончик ниточки, который мелькает перед самым носом.

Неожиданно Максим бросился обратно к столу и набрал номер. Десяток протяжных гудков, а затем знакомый голос, запыхавшись, но по-домашнему представился:

— Парфенов слушает.

— Олег Вячеславович, — гаркнул в трубку Максим. — Это Латко.

— Максим Леонидович, — обрадовался Парфенов. — Как дела?