Геннадий Прашкевич - Бык в западне

— Вы сидели на своем месте?

— Я всегда сажусь на отведенное мне место. Привычка. Почему ты об этом спрашиваешь?

— Ваш сосед тоже был дисциплинированным человеком, — неохотно пояснил Куделькин. — В высшей степени дисциплинированным. Он тоже всегда садился именно на отведенное ему место. Привычка. Если его просили пересесть, он не любил этого.

— Ну и что?

— А то, дядя Валя, вы уж меня простите, тут что- то не стыкуется.

— Что именно?

— По нашим данным, а им можно верить, рядом с Зиминым, так звали вашего соседа, сидел некий иностранец. Опросив бортпроводниц и некоторых из пассажиров, мы нарисовали точную схему размещения людей в салонах. Это оказалось несложно, ведь самолет летел наполовину пустой. Разумеется, какие-то ошиб ки возможны, но со слов бортпроводниц мы точно зна ем, что рядом с Зиминым сидел иностранец. Морис Дюфи. Гражданин Франции. Частный визит. И бортпроводницы, и те пассажиры, которых мы успели оп росить, все они согласно, нисколько не путаясь даже в деталях, утверждают, что левое кресло от вашего сосе да было свободным, а вот справа от него сидел этот ино странец. Больше того, дядя Валя, этот иностранец тоже исчез. В Новосибирске он не зарегистрировался ни в одной гостинице, и поездом или самолетом из города тоже не выезжал. Конечно, он запросто мог взять част ника и уехать в другой город. Близких городов у нас хва тает. Но с иностранцами обычно так не бывает. У это го иностранца билет был до Новосибирска. Именно до Новосибирска. Пожелай он попасть в Томск или в Ке мерово, он бы попал туда прямо из Москвы Нет, тут точно что-то не стыкуется.

Куделькин устало покачал головой. Задним числом он попытался припомнить, значилась ли в бортовом списке фамилия пассажира Кудимова?

Ну да. В.Б. Кудимов.

Почему, черт побери, я не видел в бортовом спис ке фамилию пассажира Кудимова? — вдруг вспыхнуло в голове Куделькина. Понятно, я не знал, что дядя Валя летит именно этим рейсом, но будь его фамилия в списке, я непременно бы обратил на нее внимание.

Боясь себя выдать, Куделькин устало заметил:

— Как бы тут не запахло вторым трупом.

— Не будет тут пахнуть трупом, — недовольно ответил Валентин. Было видно, что такой оборот беседы бывшему чемпиону сильно не по душе. — И не надо тебе искать этого иностранца.

— Почему?

— Потому что иностранец Морис Дюфи, гражданин Франции, это я. Такое у меня теперь имя. Джон знает. А тебе я представился Кудимовым по старой памяти. Какое тебе, собственно, дело до моего имени?

— Иностранец?.. Гражданин Франции?.. Вы?.. — изумленно уставился на Валентина Куделькин. — Как это понимать?

— У меня отпуск.

— Отпуск?

— Вот именно.

— Вы решили провести отпуск в России?

— Вот именно.

— А откуда вы прилетели?

— Из Французской Гвианы. Точнее, из Парижа. Но в данном случае Париж являлся лишь местом пересад ки. А прилетел я из Французской Гвианы. Если быть точным , из Кайенны.

— Как это понимать? — нелепо повторил Куд елькин.

— Я офицер Иностранного легиона.

Куделькин долго непонимающе смотрел на Вален тина.

Длинный пулевой шрам на виске… Офицерская выправка … Что-то такое в глазах… Упрямое, неулови мое, уверенное… Как бы и впрямь уже слегка чужое…

И ведь не врет, не врет. .. Ведь не врет, кажется…

— Дядя Валя, а лагеря?

— Ты имеешь в виду военные лагеря?

— Да нет, я имею в виду лагеря для заключенных. Самую обыкновенную зону. Или я неправильно понял отца ? Он вроде намекал на такую возможность. Наме кал, что бывший чемпион Кудима вляпался в какую-какую-то историю и вполне мог залететь на какой-то срок… — И обалдело спросил: — Что вы делали во Французской Гвиане? Это же черт знает как далеко! Ну, Зеландия… Ну, Германия… Это как-то уже привычно. А тут Французская Гвиана! Испытывали ракеты?

— Нет, не испытывал, — неохотно усмехнулся Ва лентин. — Но, случалось, бывал в охране военно-ракетного комплекса. А Джон, Юра… Он просто не знал… Твой отец, Юра, очень помог мне в свое время. Он знал, что мне нельзя оставаться дома. Случилась в свое время одна поганая история… У меня погиб брат… Точнее, его убили… Ну, а Джон мне очень помог. И не только деньгами… Но Джон не знал, куда я исчез. В принципе, знал, — поправил себя Валентин, — но без частностей. Ну, может, догадывался… Но скорее, думал, как ты… Джон действительно подумывал, что я мог загреметь в лагерь. Были на то причины. Но мне этого не хотелось. Ачинску или Магадану я предпочел Кайенну. Тоже каторжный край.