Геннадий Прашкевич - Бык в западне

— Кому? — удивился Валентин, угощая цербершу сигаретой.

— А нашим девочкам удобно, — улыбнулась рыжеволосая церберша, закуривая. Наверное, она имела в виду местных проституток. — Мы заботимся о наших девочках. Мы стараемся, чтобы девочек никто не обижал.

— А кто их может обидеть?

— Как кто? — удивилась церберша. — Кавказцы.

Десять баксов и сигарета развязали ей язык А может, она вообще была разговорчивая.

— Кавказцы сюда приходят компаниями. Они шумят и спаивают наших девочек. Ну, вы же понимаете… У нас не очень любят кавказцев Наши девочки боятся с ними гулять. — Видимо, церберша заметила ироническую усмешку Валентина и добавила более сухо: — Если вы читаете газеты, то, наверное, понимаете, почему теперь наши девочки боятся гулять с кавказцами Вот заранее и договариваются со мной. Попили, поговорили, посмеялись, а потом в дамскую комнату. В одной кабинке у нас специально оставлена дверца. Как раз такая, чтобы девушке пройти. Это я только вам говорю, — совсем уже доверительно предупредила церберша. — А дверца открывается в нашу подсобку. Девочки знают об этом. А из подсобки можно выйти в служебный коридор. Так что все под контролем. Если девочки чувствуют что им пора уходить, они уходят именно так.

— А кавказцы?

— Ну что кавказцы?.. — понимающе развела руками рыжеволосая церберша. — Кавказцы сердятся. Только они ведь ни за что не пойдут в дамский туалет. У них нет такого понятия.

— Простите, а женщина, которая сюда вошла… Ну, про которую я говорю Она что, тоже из ваших девочек?..

— Да ну! Скажете! — удивилась рыжеволосая церберша, и было видно, что она не врет. — Эта не такая… Эта, сразу видно, порядочная женщина… Говорю вам, ей просто не хотелось с кем-то встречаться.

— Часто она у вас бывает?

— Ну, не знаю… Она из новеньких… Но бывала… Раза два… А может, бывала и не в мою смену…

— Ей уже приходилось уходить отсюда таким способом?

Рыжеволосая церберша поджала губы.

— Любая гостья имеет право воспользоваться туалетом. Зачем вам это?

— Она мне понравилась, — очень серьезно произнес Валентин и выложил на столик перед горничной еще пять долларов.

— Ну, если понравилась… — подозрительно протянула гардеробщица, но деньги взяла. — Если понравилась, тогда я вам так скажу… Это порядочная женщина… На моих глазах она всегда уходила обычным путем и с никакими кавказцами никогда не путалась… Она, по-моему, из настоящих… Из деловых, из умных… Такие у нас тоже бывают…

— Когда вы ее видели, она приходила сюда одна?

— Нет, с мужчиной.

— На кого он похож?

— А на вас он похож!.. — вдруг удивилась гардеробщица. — Ну, точно говорю!.. На вас!.. Ну, может, чуток помоложе…

— Она всегда приходила сюда именно с этим мужчиной?

— Да нет… Я же вам говорю, она у нас редко бывает… Я и видела ее раза два… А мужчина… — изумленно повторила церберша. — Он точно походил на вас!..

— А кто у вас здесь обычно собирается?

— Ну как кто?.. — заметно поскучнела рыжеволосая церберша. — Разные люди… В основном молодежь… Но и деловые… Всякие у нас люди бывают… Иногда кавказцы приходят…

— А эта женщина? Вы ее знаете?

— Извините, не знаю, — строго ответила церберша и поднялась. — Извините, меня зовут.

И. встав, неторопливо поплыла к стойке к окликнувшему ее бармену.

Заглянуть в туалет? — подумал Валентин. Какой смысл? Зачем врать гардеробщице? Она и так много наговорила. Даже, наверное, слишком много. По крайней мере, больше, чем следовало. Вон как бармен на нее вызверился. А ей что? Может, это она сама нашла такой оригинальный способ помогать девочкам.

Честехранительница, ухмыльнулся Валентин. Ишь какие тут робкие девочки. Гулять боятся с кавказцами. Как испугались, так нырь в кабинку, а там дверца наружу. И все под контролем… С девочек, наверное, за такие штуки деньги берут… Эта же церберша и берет… Как за проезд по частной дороге..

Валентин вышел на Красный проспект.

Чужие люди. Чужой город.

Он вдруг поймал себя на том, что думает вовсе не о лже-Тоне. Оглянувшись, посмотрел на дверь бара. Он думал, что, в сущности, человек должен всегда сидеть на одном месте. Как гриб. Где пророс, там и сиди. Как эта рыжеволосая церберша. Тогда многие проблемы отпадут сами собой.

Когда постоянно сидишь на одном месте, подумал Валентин, все, что ты видишь вокруг, постепенно начинает входить в твою собственную зону внимания и становится твоим. Именно твоим, а не чьим-то. А когда ты часто перемещаешься в пространстве, все наоборот постепенно тускнеет, начинает терять краски и очертания. Все постепенно, но невозвратимо становится чужим. Конечно, перемещаясь в пространстве, ты рано или поздно встречаешь некие загадочные подобия, некие загадочные повторения, иногда, наверное, даже значительные, но все равно это всегда подобия, повторения. Не больше. Вот как лже-Тоня. Зеркальные и ненужные подобия и повторения, подумал Валентин. И никогда эти загадочные зеркальные подобия и повторения ничего тебе не принесут, кроме раздражения и неловкости.