К утру Свинья добрался до ближайшего городка. Он слышал еще в зоне, что доллары в России ходят теперь почти наравне с рублями, но как-то не очень верил. Однако действительность превзошла все его ожидания. Даже в этом захолустном подмосковном городишке меняльные лавки были на каждом углу.
Прежде всего Свинья приоделся — дорого и броско. Начисто лишенный вкуса, он выглядел теперь как полуобщипанный павлин. Милиции Свин не боялся: он был уверен, что менты считают его сгоревшим. Такую уверенность придал ему репортаж службы новостей, невзначай увиденный им по телевизору в магазине. В репортаже рассказывалось о вчерашнем взрыве, о многочисленных случайных жертвах. А также о полностью сгоревшей тюремной спецмашине. Говорилось, что погибли и зеки, и конвой. Милицейский чин зачитывал даже фамилии погибших. Среди них с огромной радостью Свинья услышал свою…
Теперь он был вольным богатым человеком. С такими деньгами можно долго жить всласть. Вот только девочки… Свин вспомнил свой дотюремный опыт общения с женщинами. Эти суки ни за какие деньги не соглашались… Но, может, изменившиеся времена изменили и баб? Вечером проверим…
Свин поселился в номере «люкс» единственной гостиницы городка. Он проспал до вечера, обнимая заветный чемоданчик. Не тот, который курочил в лесу камнем; уголовник догадался купить новый и переложить туда доллары. А старый кейс выкинул.
Вечером Свин спустился со своего этажа, подошел к швейцару и, сунув ему определенную сумму, спросил шепотом:
— Зема, как у вас тут в городе с блядьми?
— Вам девочку? — переспросил швейцар, невольно кривясь: вонял Свин по-прежнему омерзительно, а дорогой одеколон, которым он облился буквально с головы до ног, делал запах еще более невыносимым.
— Девочку, девочку! — жадно поддакнул Свин.
— Могу прислать прямо в номер! — заявил швейцар. Он едва терпел амбре, исходящее от богатого господина, и, сам того не желая, пожалел проститутку. «Господи, как же девка ляжет с этой ходячей помойкой? — подумал швейцар. Впрочем, тут же одернул себя: — Мое какое дело? Мне идет процент. А телка пусть свою таксу отрабатывает».
Готовность швейцара тотчас выполнить желание клиента удивила Свинью. Однако, уже начав понимать сущность капитализма, он решил попробовать покочевряжиться.
— Небось корягу какую-нибудь подсунешь? — скорчил рожу Свин.
— Можете выбрать! — отозвался швейцар холодно и достал из внутреннего кармана пачку фотографий, скрепленных наподобие альбома. На снимках были обнаженные красотки в призывных позах.
У Свиньи буквально потекли слюни.
— Эту! — ткнул он пальцем в первую попавшуюся фотографию. — И сейчас!
— Дашенька… — произнес швейцар с каким-то сожалением. — Шестьсот долларов.
— Годится! Только быстрее! — почти выкрикнул Свинья.
— Вам на время или на ночь?
— На ночь, на ночь!
— Тогда восемьсот.
— Да согласен я! Пусть скорее приходит!
— В каком вы номере?
Свинья назвал.
— Поднимайтесь к себе, десять минут — и девочка у вас, — четко отрапортовал швейцар. — Выпивку, закуску заказывать будете?
— Закуски самой лучшей! Одну бутылку водки, иностранной! Какая самая вкусная?
— Кто что любит… «Смирнов», «Абсолют»…
— Ладно, на твое усмотрение, папаша! По мне, водка и есть водка. И что-нибудь девочке… Что они там пьют?
— Шампанское.
— Давай шампанское! И быстрее, зема, быстрее, терпежу нету!
— Заказ принесет официант. Заплатите ему по счету. С ним же расплатитесь и за девочку. Если все в порядке — она появится у вас через минуту после него.
— Без кидалова? — спросил Свинья подозрительно.
Швейцар взглянул на него с презрением. Откуда вылез этот вонючий лох? Какое кидалово в солидной фирме? Вот урод… Бедная Даша…
Свин уже и сам понял, что сморозил глупость.
— Ладно, зема, ладно, — буркнул он примирительно. — Я просто был в длительной командировке. Ты уж не обижайся и давай, давай, шевелись!
…Даша поднималась в номер к клиенту. Проституткой она работала недавно, но уже успела испытать на себе все сомнительные прелести этой профессии. И теперь девчонка мысленно молила Бога: хоть бы клиент оказался не садистом, не извращенцем… и не импотентом. Импотенты — хуже всего. Они так мучают, как ни одному садисту не приснится. Отыгрываются, сволочи, на девочках. И сутенер не защитит: импотенты хитрые, следов не оставляют, а платят щедро. Не Даше, конечно, сутенеру. Даше только ее такса и положена. Вот и этот: заплатил восемьсот. То ли цен не знает, то ли… Ой, пронеси!
Читать дальше