Дмитрий Щербаков - Нимфоманка

— Ладно, уговорил! — махнул рукой Чекан. — Но такое дело надо отметить! Возьми-ка, Мих, водки да закуски покруче, свининки там, рыбки. На! — Витька протянул деньги.

Спустя полчаса Чекан сидел на кухне у Мишки и хлестал с хозяином водку. Девчонки оккупировали одну из комнат: приводили себя в порядок, чистили перышки и соображали, что делать дальше.

— Я пойду в милицию! — заявила Мила решительно.

— Не опасно? — осторожно спросила Лида.

— Да пошли они! Я ему жена в конце концов!

— А тебя не задержат?

— Еще чего! За что? Его-то задержали неизвестно за что!

— Ты там так и скажешь?

— Ну пойми, Лида, — Мила взглянула умоляюще. — Должна же я узнать, что с ним! Да и почему ты возражаешь?

— Представь, что придется его отбивать. Тогда ты просто засветишь нас раньше времени.

— Но ведь информация все равно нужна!

— Верно… Знаешь, надо посоветоваться с Витькой! — решила Лида. — Сейчас я его позову.

Витька на кухне активно спаивал Михаила.

— Вот тебе аванс — сто штук! За постой! Только гляди, не пропей все сразу! — втолковывал Чекан совершенно осоловевшему мужику.

— Витя, ты нам нужен, — появилась в дверях Лида.

— Ага, еще по одной, и все! — отозвался Чекан. Они с Мишей хватили еще по стакану. Миша застыл, неестественно выпрямившись, словно версту проглотил, затем уронил голову на стол и захрапел.

— Клиент готов! — объявил Витька, легко поднимая бесчувственное тело и укладывая на стоящую тут же лежанку. — Можно заниматься своими делами!

— Ох и буйвол же ты! — восхитилась Лида. — Сколько вы сожрали? По бутылке? Этот — в соплю, а ты — ни в одном глазу!

— Спецназ не сдается! — хохотнул Чекан. — Ладно, идем решать наши проблемы!

Выслушав девчонок, Витька заключил:

— Милка права, надо сходить. Мало ли, как дальше обернется? Информация нужна. Если будет уголовное дело, суд, тогда придется запугивать свидетелей, кого-то подкупать… Информация необходима. Собирайся, Мила, я провожу.

Лида не ошиблась: задержан Север был действительно совершенно случайно. Задержавший его оперативник Василий Лобанов говорил вечером по телефону со своим приятелем, московским сыщиком Аркадием. Аркадий жаловался, что в его районе идет крутая разборка: клан Кунадзе воюет еще с кем-то. Сегодня утром, говорил Аркадий, обнаружили труп лидера клана, Тенгиза Кунадзе, зарезанного в собственной квартире. Операм дали команду найти убийцу, сыщики бросились рыскать по району и во дворе одного из домов наткнулись на лимузин, который — Аркадий точно это знал — принадлежит покойному Тенгизу. Вызвали экспертов, те сработали удивительно быстро: начальство торопило. Оказалось, на лимузине свежие следы наезда. Запросили ГАИ. Выяснилось, что передвижной пост этой службы недавно нашел на трассе, прилегающей к району Аркадия, трех мертвых кавказцев, явно задавленных. Аркадий выехал в морг и опознал бандитов, принадлежавших к клану Кунадзе. Их отпечатки пальцев совпали с обнаруженными в лимузине Тенгиза.

Самое обидное, говорил Аркадий, что во время предварительного осмотра машины до прибытия экспертов он встретил парня, тоже входившего в банду Кунадзе, Севера Белова. И не задержал, за что потом очень ругал себя. Правда, улик на парня нет, но как лимузин оказался во дворе его дома, более того — возле его подъезда? Можно было бы подержать Белова в КПЗ, пока позволяет закон, и попробовать заставить сознаться. Тенгиза вряд ли зарезал он, скорее почерк блатных, а Север никогда не привлекался, но этих троих задавил наверняка он. Какие-то внутренние разборки. А теперь Север исчез вместе со своей женой — бывшей элитной проституткой. И в розыск Белова не объявишь — нет оснований. Хотя поговорить с парнем хочется. Его, вероятно, легко расколоть, он ни разу не был под судом, а значит, неопытный.

Наверно, Лобанов не обратил бы на все это особого внимания — мало ли бандитов режут друг друга, давят, стреляют, жгут… Туда им и дорога, лишь бы людей не трогали. Но запомнилось имя — Север Белов. И вдруг этот самый Север Белов попадается ему при обходе территории…

Василий был нормальным железнодорожным опером — в меру честным, в меру хитрым, в меру себе на уме. Он искренне ненавидел подонков, с которыми приходилось не только бороться, но и сотрудничать, искренне клял убогое и преступное законодательство, буквально плодящее бандитов, а самих бандитов оценивал неоднозначно. Иным порой даже сочувствовал, когда видел, что люди сделались нарушителями закона не из жажды наживы, а по вине нового общественного строя, вынуждающего мирных когда-то граждан браться за оружие, чтобы хоть как-то защитить себя, свою семью, свое право на жизнь от посягательств вконец обнаглевших уголовников и всяческой мрази. Но блатных Василий не выносил.