Дмитрий Щербаков - Нимфоманка

Подобный вариант утолил бы уязвленное самолюбие Тенгиза, вернул бы ему чувство власти над Розой и гордость обладания столь красивой и редкой вещью. А то, что он унизил Белова, возвысило бы Тенгиза в собственных глазах. Кунадзе нетерпеливо ждал ответа.

Север встал.

— Вот что, Тенгиз… — Белов прошелся по комнате, глубоко вдыхая, пытаясь успокоиться. — Вот что, Тенгиз… Твой отец обещал моей жене неприкосновенность. Со своей стороны, обещаю: если ты хоть раз прикоснешься к Миле, я тебя убью!

— Ты еще угрожаешь, свинья, шестерка! — Тенгиз вскочил, сунул руку под пиджак, выхватил пистолет. Но Север был готов к этому. Хлопнул глушитель, пистолет Тенгиза, выбитый пулей, отлетел в угол комнаты, а сам он, взвыв, яростно затряс ушибленными пальцами правой руки.

— Замри, Тенгиз! — рявкнул Север.

Кунадзе-сын любил показать свое отчаянное бесстрашие. Но сейчас он действительно замер. Тенгиз обладал звериным чутьем, позволявшим ему не раз выходить живым из безнадежных, казалось бы, ситуаций. И сейчас он почуял: от этого парня, сжимающего револьвер, веет могильным холодом, словно он — сама Смерть. Впервые в жизни Тенгиз содрогнулся.

— Уходи! — приказал Север. — Забирай волыну и уходи. Разговор окончен.

— Подожди еще, вот «коронуюсь»… — пробормотал Тенгиз, поднимая пистолет и пряча его. Но сказано это было уже только для спасения остатков самолюбия.

Тенгиз ушел. Север перевел дух и, почувствовав внезапную слабость во всем теле, опустился на диван.

В комнату тихо скользнула Мила.

— Север, я все слышала! — воскликнула она. — Ты напугал его! Первый раз видела Тенгиза действительно испуганным до смерти! Он прошел через прихожую, даже не заметив меня, хотя я стояла в двух шагах! Теперь он действительно не тронет меня, пока ты жив! Но он не отступится, я знаю! Он утроит усилия, чтобы убить тебя! Ах, зачем я сразу не согласилась уехать с тобой?! Зачем мы во все это ввязались?! Ты же погибнешь!

На следующий день Север отправился в «Приют любви» получать ежемесячную дань. Вообще-то это входило в обязанности Юрки Клеща, но сегодня Белов решил зайти сам. Была пятница — день, когда проститутки проходили обязательный медицинский осмотр. С этим Север связывал определенные планы.

— Привет королю сутенеров! — мрачно пошутил Белов, входя в кабинет Олега. Лизунов поднялся навстречу.

— Здравствуй, Север! Рад… рад видеть столь высокого гостя! — Олег явно нервничал. — Какими судьбами? За квартиру Милы ты со мной вроде рассчитался…

— Сегодня срок, — напомнил Север.

— Да, да, сегодня срок, — закивал Олег. — Но ведь обычно приходит Юра. Почему вдруг ты? Неужели начальство нами недовольно? Вроде деньги ни разу не задерживали…

— Все нормально, Олег. Просто у меня здесь дело, а заодно решил и деньги получить вместо Клеща. Он в курсе.

— Деньги вот, посчитай. — Олег достал из сейфа толстую пачку купюр, протянул Белову.

— Да ты небось не ошибся. — Север небрежно спрятал деньги. — Витька пересчитает…

— А какое у тебя дело? Может, девочку? — Олег подмигнул.

— Нет, старик, ты же знаешь, из девочек меня всегда интересовала только одна.

— Да, ты в этом смысле почти монах… Но тогда что? Я просто теряюсь в догадках…

— Собственно, дело-то мое не к тебе. Твоя мать сейчас здесь?

— Здесь. Заканчивает осмотр девочек. Наверно, уже закончила, — Олег взглянул на часы. — Поднимись к ней. Второй этаж, десятый номер. Она там.

— Ага. Ну, лады. Пойду.

— А зачем она тебе, если не секрет?

— Поговорить. Нужна консультация. Даже не консультация, а… Ну, короче, посоветоваться. Именно с ней. Все. Пока.

Север кивнул, вышел. Лизунов проводил его любопытно-настороженным взглядом.

Мария Филипповна осматривала последнюю девочку. Осмотр был беглый, плановый. Серьезно Лизунова проверяла проституток раз в месяц: брала анализы и на сифилис, и на СПИД, и на прочие венерические прелести. Сейчас Мария оценивала скорее профпригодность шлюх, чем реальное состояние их здоровья.

— Истаскалась ты, девка! — констатировала Лизунова, хлопнув последнюю пациентку по ягодицам. — Не бережешь себя. Придется тебе поработать самостоятельно.

— Почему, Мария Филипповна? — растерянно произнесла девчонка. — Мне всего двадцать шесть…

Проститутки «Приюта любви» были двух категорий: штатные и «вольные». Штатным клиентов подыскивали официанты, стараясь не очень обижать девах. Их всегда защищала «крыша», если возникала такая нужда, они имели персональные рабочие комнаты, регулярно подвергались медицинскому обследованию и лечились бесплатно. «Вольные» девочки искали себе «спонсоров» самостоятельно, каждый день отдавая Лизунову определенную сумму денег независимо от того, заработали сегодня или нет. «Крыша» практически не защищала «вольняшек», хотя «субботники» девки отрабатывали точно так же, как и штатные. Кроме того, за свое здоровье «вольные» отвечали головой, проверялись и лечились сами, помещения для любовных утех искали тоже сами, а их судьба никого не интересовала — лишь бы коровы доились. Поэтому увольнение из штата любая проститутка считала трагедией…