Дмитрий Щербаков - Нимфоманка

— Почему ты один? Где Вахтанг? — отозвался Столетник.

— Вахтанг приехать не смог, болен, — вздохнул Давид. — Но его интересы представляю я. Моего авторитета вполне достаточно! — отрезал Кунадзе, ставя Столетника на место.

— Что ж, тогда начнем, брат, — с деланной грустью произнес тот. — Ты знаешь, уважаемый Дато, что все московские шалавы ходят подо мной. Знаешь?

— Знаю, — кивнул Давид.

— Итак, проституция — моя сфера влияния. Ты согласен, брат?

— Согласен, — снова кивнул Давид.

— Но в районах, контролируемых тобой и Вахтангом, работают девочки, которые не платят мне ни гроша. Нехорошо, — словно бы огорченно покачал головой Столетник.

Белову очень не нравилась дверь, находившаяся за спиной Столетника и его мордоворотов. Север незаметно толкнул Витьку Чекана и указал на нее глазами. Витька понял, напрягся.

— Пойми, Федор, — говорил между тем Давид. — Эти девочки работают на нашей с Вахтангом территории. И платят они нам. При чем здесь ты?

— Но ведь ты признал, что проституция — моя сфера влияния? — вкрадчиво спросил Столетник.

— Признал, — согласился Давид.

— Ну вот! Значит, я отвечаю за всех московских девочек! А вдруг кто-нибудь из людей — «людьми» воры называли своих, блатных — заразится дурной болезнью на вашей территории? Спросят ведь с меня! А что я скажу?!

— Мы внимательно следим за своими девочками. Но если кто-нибудь все же заразится, направляй людей к нам. Мы ответим.

— Нет, брат, так не пойдет! Любой бизнес требует одного хозяина.

— Что ты предлагаешь? — раздраженно спросил Давид.

— Отдайте мне все свои бордели, всех ваших шлюшек. Так будет честно.

— А что мы получим взамен?

— Взамен гарантирую крупный государственный кредит.

— Нет, Федор, сделка неравная. Кредит придется отдавать. Не отдадим — подставим фирмы, от чьего имени он будет взят. С государством лучше не связываться. РУОП — контора серьезная, а ФСК — еще серьезнее. Мы больше потеряем, чем приобретем. А проституция — дело верное и прибыльное. Так что я не согласен.

— Это твое последнее слово? — равнодушно произнес Столетник.

— Последнее.

— Что ж, тогда разговор окончен. Ша! — Он хлопнул ладонью по столу.

Тотчас мордовороты и сам Столетник одновременно бросились на пол. Дверь, примеченная Беловым, растворилась, в ее проеме возникли трое автоматчиков. Стволы плюнули огнем…

Но Север оказался проворнее. За секунду до выстрелов он одним прыжком достиг стола, сбил Давида со стула, сам упал сверху, выхватив револьвер. Точно так же Витька Чекан сбил Тенгиза. Автоматные очереди располосовали только двух грузин — телохранителей Кунадзе-старшего.

Север трижды спустил курок. Автоматчики повалились мешками. Белов вскочил, выстрелил еще трижды, уложив на месте троих мордоворотов. Остальных пристрелил Витька.

Но самого Столетника в зале уже не было. Он успел откатиться к стойке бара, пролез под ней и ушел через кухню. Север слышал, как где-то с той стороны взревел автомобильный мотор…

Давид медленно поднялся.

— Ты спас мне жизнь, парень! — сказал он Белову. — Я таких вещей не забываю. Ты теперь будешь мне как сын. Проси чего хочешь!

— Ничего мне не надо; батоно Давид! — покачал головой Север. — Все у меня есть, спасибо. Хочу только одного — жениться.

— Что же тебе мешает? — удивился Дато. — Или невесту найти не можешь? Или твоя избранница не любит тебя, не идет за тебя замуж? Или нет денег на свадьбу? Что?

— Невеста есть, она любит меня и только и мечтает стать моей женой. А денег на свадьбу нам много не надо. Проблема другая: моя возлюбленная работает в одном из ваших борделей…

— Шлюха? — скривился Дато.

— Не по своей воле стала она шлюхой, батоно Давид, а по вине обстоятельств. И теперь рада бы уйти из борделя, да боится разборок. Подарите мне эту девушку, батоно Давид! Мы любим друг друга больше жизни…

Тенгиз слушал разговор вполуха. Он был уверен, что речь идет не об Алой Розе. Ведь нимфоманка Роза не способна и дня прожить без борделя, если ее не заставит сам Тенгиз. А другие проститутки Кунадзе-сына персонально не интересовали. Уйдет с панели одна — появится другая, не хуже. Баб много, особенно русских…

— Любовь — чувство святое! — провозгласил между тем Дато величественно. — Я не могу мешать любви! Как тебя зовут, парень?

— Север.

— Я дарю тебе твою девушку, Север! Она будет отныне принадлежать тебе и только тебе! Клянусь честным словом Кунадзе! Я сам буду посаженным отцом на вашей свадьбе! Как зовут невесту?