Дмитрий Щербаков - Нимфоманка

— А что об этом думает Тенгиз?

— Тенгиз уверен — их семья слишком сильна, чтобы Столетник решился воевать с ними. Тенгиз вообще страдает манией величия.

— А Давид?

— Ему просто не приходит в голову, что вор может просто так убить вора. И конкретно, что Федор Столетник может покуситься на жизнь его, Давида Кунадзе, с которым они вместе сидели и вместе «держали» зону. Дато думает так: в худшем случае, если они не договорятся, Столетник ограничится официальным объявлением войны Кунадзе. А дальше уж пусть подставляются под пули рядовые бойцы. Давид считает: война — дело «пехоты».

— Хорошо, Витя, расклад мне ясен. Но что мы с него имеем?

— Имеем следующее. Помнишь, я сказал твоей Миле: Юрка Клещ не сможет разыскать Тенгиза ни сегодня, ни завтра? Знаешь, почему? Тенгиз сейчас в особняке у Дато и будет там до самой завтрашней «стрелки». Клещ — слишком мелкая сошка, чтобы знать адрес Давида. Оба Кунадзе и Вахтанг Шаликашвили нынче очень заняты — обсуждают различные варианты возможного соглашения со Столетником. Но саму вероятность стрельбы они исключают. Поэтому собираются взять с собой демонстративно мало охраны. Давид берет двух своих постоянных телохранителей, а Тенгиз — меня и еще одного человека по моему выбору. Со мной поедешь ты.

— Но почему?! — удивился Север.

— Завтра мы спасем Кунадзе от пуль столетниковских бойцов. Давид — позер, как и все грузины. Тебя он не знает. За спасение своей жизни он предложит исполнить любое твое желание, все, что в его власти. Ты попросишь себе в жены Милу, сначала не называя ее имени. А когда Дато даст слово, назовешь. Тенгиз, конечно, взбеленится, но против отца пойти не посмеет. И ты заберешь Милу из борделя.

— Не понимаю, зачем нам с тобой вообще ввязываться в эту разборку. Пусть Столетник кончает Кунадзе…

— Ага. А значит, и меня, — усмехнулся Чекан. — Мне-то так и так ехать…

— Все, я врубился, извини. Но объясни еще одно: как спасение Кунадзе сочетается с твоим планом их ликвидации?

— Очень просто. Завтра мы их спасем. А после уничтожим по одному, включая Вахтанга. И свалим все на Столетника. У Давида есть родной брат Нодар. Тоже вор в законе, но живет в Грузии. Нодар обязательно приедет разбираться, кто пришил его родню. Поэтому мы должны быть вне подозрений. Если хотим жить спокойно… и вообще жить.

— Зачем тебе я?

— Одному мне не справиться. А у тебя нет выбора, Север… если ты действительно любишь свою Милу. Да и потом… Ты мне очень помог. Я хочу помочь тебе. Я считаю тебя своим другом. Последним другом, который у меня остался. Кроме Лиды, конечно.

— Ладно, Витя, понял. Но у меня еще один вопрос. Что мы будем делать, если Столетник завтра все же не нападет?

Чекан пожал плечами.

— Это — худший из вариантов. Тогда нам придется после окончания переговоров на месте положить Тенгиза, Дато и его охранников. И попробовать свалить все на Столетника. Но повторяю: я почти уверен — Федор нападет. Все расклады свидетельствуют в пользу этого.

— Что ж, тогда по рукам. Как пишут в дешевых пиратских романах, спина к спине у мачты.

— По рукам! — Чекан протянул руку, Север крепко пожал ее.

— Поеду я… Мила ждет. — Белов грустно улыбнулся.

— Ее трахнули на «субботнике»? — спросил Витька сочувственно.

— Трахнули… — с трудом произнес Север. — Буквально истрахали всю… Скоты… И я ничего не смог сделать… А главное — она наслаждалась этим скотством…

— Мерзко тебе теперь?

— Мерзко… но не она мне мерзка, нет… Очень боюсь за нее, боюсь, что опять пойдет по рукам… Не знаю, как я смогу это вынести…

— Если любишь — вынесешь. Да и не пойдет она по рукам… если, конечно, любит тебя.

— Все равно страшно…

— Представляю… Если б Лидку трахали на моих глазах, я бы, наверно, сразу сдох. Сердце бы лопнуло… Понимаю тебя, Север. Впрочем, раз ты выдержал сегодня, значит, ты сильный. И сможешь удержать Милку.

— Сильный… Говоришь, ты понимаешь меня… Трудно такое понять. У тебя-то небось с Лидой все хорошо…

— В каждом дому по кому, Север…

— А у вас-то какие проблемы? — удивился Белов.

— Каждому свое. Лидка, например, до сих пор держит меня на расстоянии. Но все равно она — сокровище…

…Едва Север позвонил, Мила тотчас открыла дверь и бросилась ему на шею.

— Пришел, пришел… — горячо шептала она. — Господи, как я боялась!..

Вдруг девушка резко отпустила его и, потупив взгляд, отступила в глубь квартиры. Белов последовал за ней.

— Что с тобой? — спросил он тревожно. — Что-то случилось?