Дмитрий Щербаков - Нимфоманка

— Ты-то почему? — удивился Север.

— Видишь ли, я остаюсь все тем же бандитом, что и раньше. А Лида много раз говорила мне, что замуж за бандита она не пойдет. Север, ты должен меня понять: я хочу наконец назвать ее своей, совсем своей!

— Но ведь она и так с тобой…

— Это другое.

— А сегодня ты ее спрашивал?

— Пока я еще боюсь делать предложение. Вдруг откажет? Что мне тогда, стреляться? Слушай, брат, может, посодействуешь? Выясни у нее сегодня обиняками, согласится ли она, если я посватаюсь? А?

Север кивнул.

— Попробую… Слушай, а как ты вообще стал бандитом? Не блатной вроде… Как попал в банду? Расскажи…

— Да-а… — махнул рукой Чекан. — Что рассказывать? Пять лет разведывательно-диверсионного батальона. Нами все дырки затыкали. Кавказ, Кавказ и еще раз Кавказ… Насмотрелся на это зверье. Ты видел когда-нибудь человека, которому сожгли лицо паяльной лампой? А младенца с отрубленными ногами, брошенного истекать кровью? А девушек с кольями толщиной в мою руку, загнанными туда, куда этих девушек следует любить? А заживо оскальпированного старика? Видел? Я видел… А когда дембельнулся, то выяснилось, что моих родителей зарезали азербайджанцы, предварительно заставив их подписать дарственную на квартиру. Это произошло незадолго до моего возвращения, то-то я беспокоился, что из дома давно писем нет… Азербайджанцы пополам с армянами тогда «держали» наш район. Это в Карабахе они жрут друг друга, а здесь друзья — не разлей вода. Напился я тогда с горя на последние деньги. И тут подваливает ко мне в кабаке Тенгиз. «Я, — говорит, — все про тебя знаю, хочешь отомстить?» — «Хочу, — говорю, — но как?»

Он говорит: мол, местные бандиты — «дикие», ворам в законе не подчиняются. «А мы, — говорит, — хотим взять район под свой контроль. Ты всех здесь знаешь, набирай команду крутых ребят, дам оружие, покажу, кого надо отстреливать». Я и согласился. Пятерых парней вызвал телеграммами, они со мной служили, ну — ты их знаешь: Юрка Клещ и еще четверо. Остальных набрал из бывшего районного хулиганья. Тут раньше была секция бокса, так вот боксеров-то я и брал. Дал нам Тенгиз оружие, стрелять ребят я сам потом учил… Ну и расквитались мы с азерами…

— Как же ты поверил Тенгизу? — удивился Север.

— Ну, во-первых, Тенгиз — москвич, то есть все же не горец. А во-вторых, он мне сразу сказал: азеры — мусульмане, враги, армяне — те хоть и христиане, но неправильные христиане, григорианцы какие-то и вообще вроде евреев. А, мол, мы, грузины, такие же православные, как и вы, русские, поэтому мы — братья… Да и наплевать мне тогда было, лишь бы за стариков отомстить…

Разговор прервался приходом девчонок. Они наконец нарубали закусок и теперь явились накрывать стол. Похоже, девушки успели подружиться, по крайней мере, понимали они друг друга с полуслова.

Север включил музыку. Компания расселась за столом, стали выпивать, закусывать. Беседа не затихала. Им было хорошо вчетвером, они чувствовали общность своего духовного поля, общность интересов и взглядов на жизнь.

— Потанцуем? — предложил Чекан, подмигивая Белову. Витька встал и поклонился Миле. Та улыбнулась, протянула ему руку. Север пригласил Лиду.

— Скажи, ты пошла бы за Витьку? — спросил он ее во время танца.

— Это он тебе велел спросить? — озорно сверкнула глазами девушка. — То-то я чувствую, он чем-то изводится весь день. Словно чего-то хочет, а сказать стесняется. А чего хочет, понять не могу. Мы ведь уже вместе, чего еще надо мужику?

— Так пошла бы? — снова спросил Север, пытаясь сбить ее с шутливого тона.

— А вот пошла бы! Ты же меня замуж не зовешь! — все так же шаловливо ответила Лида. — Ты предпочел жениться на знаменитости! На самой Алой Розе! Кому нужна бедная девушка Лида?

— А если серьезно? — сказал Север, мрачнея.

— А если серьезно, не обижайся. Милка твоя — чудо. Знаешь, я баб не люблю, подлые они, всегда норовят ножку друг другу подставить. А Милка чиста как родник…

— Я говорил про Витьку! — перебил Север раздраженно.

— Витька… — Лида посуровела. — Люблю я его, Север. И его любовницей стать решилась. Но женой бандита не буду! Он пока еще ничем не доказал мне, что собирается бросить свои дела, что предпринимает хоть какие-то шаги к нормальной жизни. Как был бойцом, главным визирем блатного принца крови, так и остался. И пока положение не изменится — нет ему моего согласия! Да, я влюбилась, но если он бросит меня, захочет отдать на потеху «братве» — сбегу! Пусть ищут, убивают, мне все равно! Вот так!