Сергей Соболев - Враг моего врага

– Взяли подлеца, – не вдаваясь в детали, сообщил генерал. – Сейчас с ним работают. Почти сто процентов, что все пойдет согласно нашему плану! Что молчите?

– Перевариваю новость.

– «Дон Батоно» под нашим контролем. Только что отправился на встречу с контрагентом. Вечером или завтра утром уже с другим человеком… Но, похоже, из их компании, встретится также и «Модистка». Оба они дадут своим связникам именно те наводки, о которых мы прежде беседовали. Ситуация вам понятна?

– Понятна… В общих деталях.

– Вечером получите дополнительную информацию. А пока будьте очень, очень, очень внимательны! Считайте, что с этого момента вы вновь находитесь у них на прицеле!

В Лесной гэрэушники приехали уже в сумерках. Джип «Mitsubishi», миновав карьеры, свернул на дорогу, ведущую к коттеджам – некоторые из них стояли недостроенными. Антон притормозил у ворот; подчиняясь команде с пульта, их створки разошлись в стороны.

Въехав на участок, он поставил джип вплотную к парадному крыльцу. Рейндж заметил, что на площадке, выложенной светло-коричневой плиткой, стоит серебристый «Лексус». Эту машину он уже видел прежде, она из коллекции авто «докторши». В левой половине дома, на первом и на втором этажах (если смотреть, стоя лицом к фасаду), через неплотно закрытые жалюзи просачивается наружу электрический свет. С одной стороны, непорядок – нарушается светомаскировка. С другой, наверное, именно так и задумано. Если кто-то сочтет нужным или важным понаблюдать за данным коттеджем, он, увидев отблески света в окнах, воочию убедится, что это домовладение не пустует, что там внутри кто-то есть.

Рейндж сам открыл входную дверь при помощи индкарты и отпечатка пальца. «Прикрепленный», как это было и прежде, не стал входить внутрь особняка. Как только закрылась массивная входная дверь за Мокрушиным, Антон отправился в хозпостройку; именно там, в этом строении, связанном с особняком подземным переходом, оборудован пульт наблюдения, связи и сигнализации.

Мокрушин снял в коридоре куртку. Там же избавился от «броника». Разулся, сунул ноги в удобные тапки – ноющая боль в ноге то обострялась, то исчезала почти на нет. Отстегнул наплечную кобуру с «глоком»; вместе со «сбруей» положил оружие в сейф, устроенный в пустующей кладовке, дверь в которую находится напротив помещения кухни.

Поднялся к себе. Снял простеганный свитер защитного цвета. Оставившись в майке без рукавов, прошел в ванную комнату. Открыл кран, умылся ледяной водой, затем сунул под струю голову. Полегчало…

Наспех вытерев полотенцем мокрые волосы, прошел на кухню. Большой свет включать не стал, достаточно дежурного светильника. Есть ему что-то не хотелось – они перекусили с Антоном в адресе, перед тем, как отправиться в Лесной. Открыл мини-бар. Запрет на употребление спиртных напитков отныне на него не распространяется. А если кому-то не нравится, что он, Мокрушин, позволяет себе пропустить стаканчик-другой «молта», то флаг ему в руки и барабан на шею. Пусть тогда сами на трезвую голову подставляются под пули и под шахидок. Хоть раз попробуют, каково это быть наживкой, «живцом», ходячей мишенью, и все вопросы к нему отпадут.

Он хотел было уже налить себе скотча, но услышал какие-то сторонние звуки – показалось, что где-то в доме играет музыка.

«Держись от них подальше! – всплыла тут же в мозгу предупреждающая мысль. – Потому что одной из них был отдан приказ тебя мочкануть. И кто знает, что у нее сейчас происходит в голове! А про другую, про ВС, и говорить нечего. Безопасней оказаться наедине со львом или крокодилом, нежели с этой обладающей опасным обаянием дамочкой».

Но он не прислушался к внутреннему голосу. В две ходки доставил из кухни в гостиную, разделенную на две половины секционной перегородкой, непочатую бутылку Macallan 18YO, стакан, матерчатую салфетку, пепельницу и пачку «Мальборо». Все это он поставил на журнальный столик.

Уселся в кресло, прислонив к подлокотнику захваченную из адреса палицу. Этот «посох», как он еще называл про себя августовский трофей, с то ли прорезанными, то ли выжженными раскаленным металлическим стилом, полустершимися от времени, частично зашлифованными людскими ладонями арабскими письменами, оказался у него именно что волею случая. Предмет не похож на обычную палку или трость. Во-первых, эта штуковина несколько длиннее и массивней. А во-вторых, что встречается еще реже среди вещей подобного рода, посох имеет примечательную особенность: вязь букв и символов, похожая на орнаментированный узор, покрывает всю поверхность посоха, кроме разве что простого круглого набалдашника.