Сергей Соболев - Девять минут до взрыва

Он помог Дарье выбраться из «ставка», потом и сам взобрался на «берег» по деревянной лесенке…

– Вот же… дурочка! – вполголоса выругался он, закутывая «смуглянку» в теплое махровое полотенце. – Плавать не умеешь, а туда же – «русской» бани захотелось!!

Спустя несколько минут они расположились в предбаннике, за столом. Дарья, подстелив полотенце, уселась в кресле. Она, кажется, ничуть не смущалась собственной наготы и вела себя так, словно все происходящее с ними здесь и сейчас – дело вполне естественное.

Краснов сел на лавку, прикрылся полотенцем. Налил в кружку пива, передвинул ее по столу, так, чтобы Дарья могла дотянуться. Сделал несколько глотков из жбана. В голове у него слегка шумело… то ли от выпитого крестьянского пива, то ли из-за присутствия «смуглянки».

Она вдруг встала, обошла стол и, слегка покачивая бедрами, подошла к Краснову. Его взгляд успел выхватить деталь, которую он отметил еще раньше: лоно у нее гладкое, открытое взору, без малейших следов растительности… Прижалась к его плечу упругой прохладной грудью, слегка укусила за мочку уха… Он почувствовал на своих предплечьях ее руки. Дарья сначала провела коготками у него по спине, – отчего кожа у Дмитрия сразу покрылась мурашками – потом стала массировать его предплечья…

– Расслабься! Ну что ты такой напряженный?! Не спина, а гранитный валун!!

Краснов прикрыл глаза.

У нее были на удивление сильные, и в то же время ласковые руки…

Он все еще не решил, как ему вести себя с этой девушкой, какой именно линии поведений с ней он должен придерживаться. Но сейчас ему не хотелось думать о чем либо серьезном, о каких-то существующих или вымышленных проблемах. Ему было хорошо, покойно, он мог сидеть так, кажется, целую вечность.

Над ухом послышался жаркий шепот:

– Дима, привстань на секунду…

Он послушно выполнил ее команду. Дарья провела кончиками пальцев по его животу, затем одним движением сдернула с него «набедренную повязку»..

Расстелила полотенце на широкий дубовой лавке, скомандовала:

– А теперь – ложись!

Краснов хотел лечь на живот, но Дарья заставила его перевернуться и лечь на спину. Девушка присела корточки: он ощутил, как ее уста касаются его руки, затем плеча; ее руки и губы перемещались по всему его телу…

Она поцеловала то место, где у него виднелся след от ссадины на бедре. Краснов почувствовал на своей руке, которой прикрывал – пытался прикрыть – свою вздыбившуюся плоть, ее горячую ладошку. Она отвела его руку; в ее движениях, в ее поступках присутствовало что-то древнее, природное, могучее, чему невозможно было противостоять.

Ее губы, ее влажный горячий рот получили полную власть над ним, на Красновым, над его естеством…

В какой-то момент, предчувствуя, что уже не в силах сдерживаться, что близится разрядка, он попытался высвободиться из плена этих жадных прекрасных губ… Но «смуглянка» проявила настойчивость, она довела начатое до конца: Краснов, коротко простонав, разрядился… и она выпила, вобрала все до последней капли.

Краснов ненадолго вернулся в дом. Ему вначале показалось, что хозяева – не дождавшись их возвращения – улеглись спать. Но едва он вошел в «залу», где горел перенесенный из гостевой комнаты ночник, как из спальни вышла хозяйка в наброшенном на плечи халате.

– Тимофеевна… э-э-э… – Краснов слегка замялся. – Короче, мы будем с Дарьей ночевать на сеновале.

– Вы, наверное, проголодались? Сейчас я соберу вам покушать…

– Спасибо… но я… мы не голодны, – он говорил шепотом, чтобы не разбудить Татаринцева. – Я просто пришел сказать, чтоб вы… чтоб вы не волновались. Я баню закрыл, свет выключил. Короче, все под контролем!

– Хорошо, Дима… отдыхайте.

– Как у Николаича здоровье-то? – поинтересовался Краснов. – Отпустило?

– Да вот недавно только прилег… Ты, Дима, если что… не стесняйся! Я дверь не запираю. И Дарье скажи, что… В общем, вы не в гостях, а у родных. Так что чувствуйте себя, как дома.

– Спасибо, Тимофеевна, – он приобнял женщину за плечи. – Золотой вы наш человек… Ну все, спокойной ночи.

– Спокойной. И храни вас Господь.

Несколько минут Краснов и «смуглянка» оставались на открытом воздухе. Невдалеке, за рощей, где имелось небольшое озеро – настоящее, а не искусственный водоем – лягушки-квакушки устроили настоящий концерт… Временами было слышно, как возле будки, оборудованной возле дома, прохаживается Машка – дядя на ночь сажает собаку на длинную цепь. Ворчит, приглушенно порыкивает, беспокоится: то ли полная луна тому причина, то ли овчарка недовольна тем, что молодежь все никак не может успокоиться, колобродит по участку в эту полуночную пору…