Сергей Донской - Второй после президента

– Так будем действовать хитростью, – воскликнул Астафьев. – Думайте, Глеб Георгиевич, думайте. Шевелите мозгами. Время не ждет.

«В следующий раз, – мрачно подумал Грин, – он отправит меня на Луну – проверять, действительно ли там высаживались американцы. Или запихнет в чертов коллайдер с поручением выяснить, как произошел большой взрыв».

Как обычно, Астафьеву не составило труда угадать, о чем размышляет его собеседник.

– Я вижу, вы озадачены, почему это президент поручает мне одному дело государственной важности. Не тешьте себя. Над проблемой уже ломают головы десятки умнейших специалистов России. Да и я, поверьте, мечтаю не об отдыхе на Канарах…

«А ведь и правда», – подумал Грин с невольным уважением.

При тех возможностях, которые имелись у Астафьева, он мог бы отдыхать с утра до ночи, не зная забот и печалей. К примеру, в Сочи его ожидала великолепная яхта «Сириус», приобретенная за тридцать миллионов евро. Не такая уж большая цена за комфорт главы государства, который не мог не позаботиться, где станет он принимать высоких гостей во время Олимпиады 2014 года. На пятидесятиметровой яхте было где разгуляться: имелся там и бассейн с искусственным водопадом, и панорамная крыша, и площадка для барбекю, и шесть шикарных VIP-кают со спутниковым телевидением, Интернетом и отдельными ванными. Многие на месте Астафьева не устояли бы перед соблазном бросить все к черту и отправиться в кругосветное путешествие, наслаждаясь комфортом и приятной компанией. Однако же Астафьев оставался на своем посту, в промозглой зимней Москве, потому что долг был для него превыше всего. И Грин понял, что приложит все силы для того, чтобы не подвести Президента России.

Тот, понаблюдав за сменой эмоций на лице своего личного помощника, усмехнулся.

– Рад, что вы меня поняли, Глеб Георгиевич. Отправляйтесь домой и беритесь за работу. Ваш компьютер будет подключен к моей базе данных, так что недостатка в информации вы испытывать не будете, уверяю вас. Ищите, думайте, дерзайте. Потом я опрошу всех людей, которым поручил заниматься этим вопросом, и выберу наилучшее решение. Надеюсь, оно будет вашим. – Астафьев встал и протянул руку для прощального рукопожатия. – До встречи. И помните, я очень рассчитываю на вас.

Со всей возможной осторожностью Грин пожал маленькую, белую, идеально чистую руку президента и попрощался. Если бы не ответственность, возложенная на него, он улыбался бы, покидая резиденцию, настолько окрылила его уверенность Астафьева.

Президент не сник перед лицом надвигающейся угрозы. Напротив, он готов был вступить в борьбу, защищая свою Родину. И Глеб Грин считал за честь стоять плечом к плечу с таким человеком.

Возможным называют то, что кажется возможным, а невозможным – то, что кажется невозможным. Дорога появляется, когда ее протопчут люди. Каковы же они? Они такие, какие есть. Почему они не таковы? Они не таковы потому, что такими не являются. Каждому человеку изначально свойственно особое качество, и каждый человек изначально имеет свои возможности. Нет человека, который был бы лишен присущих ему качеств и возможностей.

ЧЖУАН-ЦЗЫ

Как уже говорилось выше, по прошествии двух месяцев после исторической встречи Астафьева с Силиным Грин устало потер покрасневшие глаза, зевнул и выключил компьютер. Объем усвоенной информации был настолько велик, что едва укладывался в голове.

Глеб с наслаждением потянулся и зевнул. По идее, ему следовало потерять сон, аппетит и покой после того, что он узнал, однако майор с самым невозмутимым видом соорудил себе бутерброд с сыром, включил чайник и, пока вода закипала, постелил постель. Не прошло и получаса, как он мирно спал под теплым одеялом, подоткнув под голову скомканную подушку.

Утром, до изнеможения позанимавшись на тренажерах, Грин освежился под душем, привел себя в порядок и позавтракал.

Когда-то эта квартира принадлежала члену Союза писателей СССР Королькову В.И., произведений которого Грин не читал. О его существовании Грин узнал по медной табличке, привинченной к двери поржавевшими шурупами. Сперва он избавился от таблички, а потом и от самой двери, заменив ее на звуконепроницаемую, современную.

В отличие от кухни, комнаты были просторные, светлые. Квартира считалась служебной и находилась в знаменитой сталинской высотке на Котельнической набережной. Легенда гласила, что кандидатуры будущих жильцов элитного дома утверждал сам Иосиф Виссарионович (большой друг не только ученых и физкультурников, но также архитекторов и строителей). Увидев в списках исключительно фамилии высоких чинов из МГБ и МВД, вождь с присущей ему мрачной иронией осведомился у Берии: «Скажи, Лаврентий, а что, кроме этих людей, в Москве больше никто не проживает, а?»