Сергей Донской - Второй после президента

За минувшие годы он научился говорить с апломбом и даже делать резкие заявления, но у Силина это все-таки получалось убедительнее. Да и эффективность работы Астафьева от этого не повысилась. Можно сколько угодно отрабатывать перед зеркалом позы и разные значительные выражения лица, но они годятся разве что для телевизионных роликов, а в переговорах с лидерами западных стран значат не слишком-то много. Выстраивать имидж это совсем не то, что выстраивать вертикаль власти. Первое пока что давалось Астафьеву значительно легче, чем второе.

Еще не отдавая себе отчета в том, что его рейтинг продолжает неуклонно падать, он продолжал неприлично часто «светиться» на телеэкранах и в Интернете, добиваясь тем самым прямо противоположного эффекта. Мировые лидеры, запутавшиеся в обилии произносимых Астафьевым речей, стали постепенно терять к нему доверие. Даже в среде обычных российских обывателей начал возрастать скептицизм по отношению к деятельности президента. Его заявления перестали восприниматься серьезно. «Возможно, – думал Грин, – Астафьев утратил чувство меры и чувство реальности. Сказать ли ему об этом прямо? Или разумней промолчать, предоставив Истории решать судьбу российского президента?»

Так и не приняв окончательного решения, Глеб сел в присланный за ним лимузин и поехал в «Горки-9», находящиеся всего в паре километров от «Горок-2», где жил и работал Ленин. Впрочем, ездой это было назвать нельзя. Машины еле-еле ползли по столичным улицам, а потом лимузин и вовсе застрял в одной из знаменитых рублевских пробок. Надо полагать, недавно сам Астафьев или Силин, а возможно, оба проследовали из Кремля домой со своими кортежами, длинными, как железнодорожные составы.

Стараясь не нервничать, Грин терпеливо сидел на заднем сиденье. Из затора лимузин выбрался, когда уже совсем стемнело. Разобраться, куда он мчится по Рублево-Успенскому шоссе, человеку несведущему было бы сложно, поскольку населенный пункт под названием Горки на картах не значился. Впрочем, для Грина это не составило бы проблемы. Например, местонахождение президентского жилища можно было вычислить по рекламным объявлениям продавцов элитной недвижимости, которые не забывали упомянуть о соседстве с VIP-объектом. Кроме того, близость «Горок-9» ощущалась по косвенным признакам – дорожные знаки гнали потоки автомобилей по федеральной трассе без остановок и съездов. Обочин видно не было. Вот по этой двухполосной дороге лимузин и подкатил к неприметной будке дорожно-постовой службы, охраняющей здоровенные железные ворота.

Дэпээсники вразвалочку приблизились к машине, перебросились парой фраз с водителем, заглянули в салон, потребовали у Грина пропуск. Покончив с формальностями, они пропустили прибывших в святая святых, где вместо живописных окрестностей высились высокие заборы – главная примета любого объекта. «Мы поехали за город, а за городом дожди, – вспомнилось Грину, – а за городом заборы, за заборами вожди». А еще он спросил себя, не в этих ли самых Горках проживал когда-то дедушка Ленин?

Чуть ли не впритирку с забором лимузин проехал еще с полкилометра, преодолел еще пару ворот, один шлагбаум и, наконец, добрался до места назначения. Через десять минут Грин предстал перед Президентом России, принявшим его в рабочем кабинете.

Одет Астафьев был простецки – в фланелевую голубую рубаху, великоватые джинсы и тапочки с меховой оторочкой. Несмотря на столь уютный, домашний вид, был он напружинен и собран, как лев перед прыжком. Сходство с царем зверей придавала ему лобастая, массивная голова и внимательные, немигающие глаза, казалось, считывающие чужие мысли.

– Долго добирались, Глеб Георгиевич? – поинтересовался он, проницательно глядя на гостя. – Опять пробки небось? Ну ничего, обратно без помех поедете, с ветерком. – Он указал небольшой, аккуратной ладонью на свободное полукресло, сам устроился за письменным столом перед раскрытым ноутбуком и попросил: – Прошу вас максимально сосредоточиться, Глеб Георгиевич. Информация, которую я намерен вам сообщить, архиважная, требующая тщательнейшего осмысления. А чтобы простимулировать работу наших мозгов, выпьем-ка горячего чаю. – Астафьев заговорщицки подмигнул. – Возражений, надеюсь, не будет?

– Не будет, – позволил себе улыбнуться Грин. – С удовольствием выпью чаю.

– Вот и отлично, – бодро воскликнул президент.

Через считаные секунды в кабинет впорхнула румяная толстуха с заголенными руками, вкатила тележку, поставила на стол два подноса и, пожелав мужчинам приятного аппетита, была такова. Чай был зеленый, необыкновенно вкусный, с какими-то ароматическими добавками. К нему подали всевозможные шоколадные конфеты, пастилу, джем и пирожные.