Сергей Донской - Фатальный ход

– Вам приходилось когда-нибудь летать в таких «вертушках», нет? – спросила Раиса у Бондаря, когда они выбрались из джипа. – Это так увлекательно. С борта открывается прекрасный вид на горы.

– Просто изумительный, – поддакнул Щусевич, в глазах которого появилось затравленное выражение. Стало ясно, что он не в первый раз летит вертолетом и никакой радости по этому поводу не испытывает.

– Приятный сюрприз, – произнес Бондарь, стараясь не обращать внимания на тревожные импульсы, подаваемые мозгом. – Люблю прокатиться с ветерком.

– О, ветра будет сколько угодно, – пообещал ссутулившийся Щусевич.

Пилот, фигура которого угадывалась за голубоватым плексигласовым фонарем, поднял большой палец. Двое техников в линялых комбинезонах приготовились вытаскивать колодки из-под колес, а шестилопастный винт начал вращаться все быстрее и быстрее, вздымая вихри снега. Морозный день наполнился дьявольским свистом и грохотом. Зубочистка, подхваченная воздушным потоком, вырвалась из губ Раисы и унеслась к черту на кулички, ведьминский хвост ее пегих волос затрепетал на ветру мочалом воздушного змея.

– Садимся! – крикнула она. Ее пронзительный голос прозвучал не громче крысиного писка. – Скоренько, скоренько! – Она захлопала в ладоши, отчасти уподобившись детсадовской воспитательнице.

Щусевич уже карабкался по металлическому трапу. За ним последовала Раиса, оказавшаяся проворнее, чем предположил бы человек, никогда не видевший ее в деле.

– Теперь вы, – проорал охранник, держа чемодан Бондаря.

Евгений подчинился. Салон вертолета был полностью переделан, являя собой что-то среднее между кают-компанией и гостиничным номером. Правда, привинченная к полу мебель, стальная дверь и крохотные оконца создавали атмосферу общей тюремной камеры. Едва все пассажиры расселись по местам, как вертолет завибрировал, подпрыгнул и завис в воздухе, опустив массивное рыло к земле. Затем, подобно гигантскому зверю, учуявшему след, он выпрямился, накренился и резво устремился вперед.

– Я хотел бы пересесть поближе к окну, – громко сказал Бондарь, которому досталось кресло в хвостовой части отсека.

– Темновато? – посочувствовал Щусевич. – Ничего, сейчас мы наберем высоту, и свет автоматически включится.

Так и вышло. Раиса взяла со столика кипу газет и протянула их Бондарю:

– Если захотите разгадывать кроссворды, могу одолжить вам ручку.

Он неохотно взял газеты и заметил:

– Я бы с большим удовольствием полюбовался окрестностями с высоты птичьего полета.

– Еще успеете, – пообещал Щусевич. Стянув с головы шапочку, избавившись от очков и шарфа, он вновь превратился в кошмарного человекоящера, доверия которому не было. Общаться с ним было все равно что беседовать с вараном. Щелочки его глаз оставались непроницаемыми.

Бондарь с шуршанием развернул номер «Московского комсомольца» и прикрылся страницами, чтобы не видеть спутников. Предоставив ему сидеть в глухом закутке, они лишили его возможности проследить маршрут вертолета. Определить вслепую, куда держит курс пилот, сумел бы разве что почтовый голубь. Бегло ознакомившись со статьей о грядущем политическом кризисе, Бондарь ни черта в ней не понял и, приспустив газету, обратился к сидящей напротив Раисе:

– Куда мы направляемся?

– На базу, – откликнулась она, перекрикивая неумолчный шум двигателей. При этом очередная зубочистка исчезла у нее во рту и вновь высунулась наружу.

«Змея», – пронеслось в мозгу Бондаря.

– А где база? – спросил он.

– В местах не столь отдаленных, – крикнула Раиса. Собственная шутка рассмешила ее настолько, что она едва не поперхнулась зубочисткой.

Бондарь подумал, что давно уже не испытывал такой ненависти к женщинам. Да и женщину ли он видел перед собой? Бабские косички в последнее время завели многие представители сильного пола, а имя «Раиса» – правильно ли Бондарь его расслышал? Что, если он видит перед собой какого-нибудь обрусевшего немца Райса? Тогда получают объяснение и наряд этого типа, и его фигура, и привычка баловаться зубочисткой.

– Любите побродить с ружьишком в горах? – спросил Бондарь, вежливо улыбаясь.

– С ружьишком? – удивленно прозвучало в ответ. – Зачем с ружьишком?

– Ну как же! А охота? – Бондарь заговорщицки подмигнул. – Всякие там барсуки, дикие кабаны, медведи…

– Делать больше мне нечего! Какие кабаны?

– Добыча… Охотничьи трофеи… Пиф-паф, ой-ой-ой…

– Что за бред? За кого вы меня принимаете?