Сергей Донской - Фатальный ход

– Чего-чего? – усмехнулся водитель.

– В переводе с латыни «морда льва», – пояснил Бондарь, приготовившись узнать правду о болезни Щусевича.

Так и случилось. Собеседник не удержался от желания продемонстрировать свою компетентность.

– Какой он лев, – услышал прячущий улыбку Бондарь. – Просто курс омолаживания неудачно прошел. Есть такая хреновина, ботекс называется. – Водитель сплюнул в окно. – Косметологи кололи Щусевича ботексом, чтобы он, когда ему маску наложили, ни губами, ни щеками, ни веками не двигал.

– То есть частично парализовали мышцы лица.

– Вот-вот. А он, обколотый, был вынужден в одном важном деле поучаствовать. С тех пор и обсыпало всего. Морщины-то разгладились, а вот личико того… Слабонервные при встрече в обморок падают, что твои кегли. Красота – страшная сила.

– А что за дело было такое неотложное? – возмутился Бондарь. – Маргарита Марковна, насколько мне известно, из бизнеса вышла. Ее помощнику особое приглашение требуется?

– Вот ты у них и спроси, – посуровел водитель, сворачивая на проселок. – Скоро такая возможность представится.

Его интонация была зловещей. От затылка, обращенного к Бондарю, ощутимо повеяло холодом.

Дорога сузилась, прорезая лес. Ели, торчащие из снега, казались почти черными. Всякий раз, когда «Кадиллак» вырывался на открытое пространство, над верхушками деревьев мелькало небо, налившееся болезненным вечерним румянцем. Бондарю подумалось, что это напоминает зарево пожарищ, стоявшее над Москвой в 1812 году.

– Еще долго? – спросил он.

– С полчасика, – снизошел до ответа водитель. – Подъезжаем.

Он произнес это таким торжественным тоном, словно намеревался показать Бондарю все семь чудес света сразу.

Благоговение Бондаря не охватило. Оставшееся время нужно было использовать с толком.

– Местечко укромное, – сказал он, вглядываясь в чащу за окнами. – Молодец Маргарита Марковна. С учетом ситуации обосновалась.

– Какой такой ситуации? – насторожился водитель.

– Политической. Сейчас многим крупным бизнесменам хвост прищемили, они стараются подальше от посторонних глаз держаться. Хозяйка, хоть и твердит, что больше нефтью не занимается, вряд ли совсем от прошлого открестилась. Капиталы оборота требуют, верно я говорю?

– Откуда мне знать? Я не капиталист, я шофер. – Подтверждением сказанному было похлопывание ладони по рулю.

– Туристический бизнес, модельный, – гнул свое Бондарь. – Ну да, слыхал я, что хозяйка вроде как этой сферой заинтересовалась, и что? На манекенщицах особо не заработаешь. Хоть с утра до вечера их под богатых клиентов подстилай, а толку мало.

Слова «модельный» и «манекенщицы» воздействовали на водителя странным образом. Сначала он вздрогнул, словно в зад ему впилась острая заноза. Затем втянул голову в плечи, как если бы получил молотком по темечку. Наконец сбросил скорость и, понизив голос, процедил: – Любопытный ты товарищ, как я погляжу. Не в меру. Не суй нос, куда не следует.

Бондарь, почувствовавший охотничий азарт, произнес как можно более равнодушно:

– Да брось ты. Я же не корпоративные секреты выведываю. Меня модельное агентство в натуральном выражении интересует. Много у хозяйки девочек? Таких, знаешь, чтобы не только при конечностях, но и при фигуре…

– Не знаю, не считал.

– А дело с ними имел? – не унимался Бондарь.

– Не имел. – Ответы водителя становились все суше, все лаконичнее.

– Но видел хотя бы?

– Нет.

– Как же так? Совсем?

– Совсем.

– А где их держат?

Тщательно отрегулированная тормозная система «Кадиллака» оказалась не приспособленной для чересчур резких телодвижений водителя. Скрежеща всеми металлическими сочленениями, автомобиль замер посреди пустынной дороги. Полмиллиметра резинового покрытия колес как ни бывало. Ударивший по тормозам водитель обернулся, обняв рукой спинку сиденья. Бондарь, уже начавший привыкать к тому, что беседовать приходится с говорящим затылком, удивленно вскинул брови:

– В чем дело?

– Хочу предупредить, – веско произнес парень. – У нас тут есть неписаные правила, которые мы все соблюдаем. Одно из них гласит: не обсуждай хозяйские дела.

– Понял, – примирительно улыбнулся Бондарь.

Водитель смотрел на него, не мигая:

– Ни хрена ты не понял, друг ситный. – Его ноздри опасно раздулись. – Есть и другое правило. В соответствии с ним я обязан доложить о твоем чрезмерном любопытстве. Как ты думаешь, Маргарите Марковне это понравится?