Юлия Латынина - Земля войны

У гор есть удивительное свойство: в них все видно, как в стекле, и слышно, как в Большом театре. Можно утаить что угодно и где угодно: то, что случилось в Политбюро, и то, что случилось в спальне американского президента, но вот то, что случилось между одним горцем и другим, утаить нельзя.

Через два дня после смерти матери Ташова вся Авария и вся Чечня знали, кто убил ее и почему. Знали обстоятельства покушения и имя заказчика; знали имена обоих наркоманов и знали, кто их отцы, деды и прадеды. Шапи Чарахов, начальник УВД города Бештой, разумеется, знал все. Да что Шапи! Эти три имени знал каждый прыщавый гаишник, который у въезда в город зарабатывал сестре на свадьбу. Тем не менее ни Шапи, ни кто-то из его подчиненных никаких мер не принимали.

Заказчика всей этой истории звали Исмаил, и, как мы уже сказали, он жил в Халинском районе. Три дня после перестрелки Исмаил прятался, а потом он услышал, что Ташов еще не скоро выйдет из больницы, и заехал в родное село. По правде говоря, он заехал забрать жену и детей.

Во дворе дома его встретил отец. Его отцу было семьдесят девять лет, и он пользовался большим уважением в селе. В руках отца было охотничье ружье, такое старое, что рыжий его ремень рассохся и весь изошел на залысины, а на гордо поднятой голове Мусы была барашковая исчерна-белая шапка.

– Заходи домой, – сказал Муса, – мне надобно с тобой поговорить.

Исмаил повертел головой, словно ожидая засады, но нигде на улице не было ни следа чужих машин. Он скинул ботинки и зашел в горницу. Она была такая низенькая, что Исмаил не мог стоять там, выпрямившись, но так как он не смел сесть перед отцом, он остался полусогнутый около холодильника.

Между тем отец Исмаила перезарядил ружье, нацелил его на сына и спросил:

– Правда ли, что ты повздорил во время хаджа с Ташов-хаджи и что ты нанял двух наркоманов его убить?

– И вовсе не убить, – возразил Исмаил, – а просто проучить наглеца!

Тогда отец Исмаила сказал:

– От тебя никогда не было проку. Не то удивительно, что ты жив, а что жива наша семья, вот что странно. Я не собираюсь ждать, пока твои братья погибнут, пытаясь отомстить за смерть такого негодяя, как ты. Лучше я возьму все на себя.

С этими словами отец Исмаила спустил курок, а немного погодя вышел из дома и сказал двум младшим сыновьям:

– Заберите то, что лежит у нас на кухне, и пусть никто не приходит на соболезнование.

Исмаила, который был виновником смерти старой Хадижат, убил его собственный отец, а второго чеченца, того самого, который и затеял пальбу, зарезали через неделю после того, как Та-шов вышел из больницы.

А еще через десять дней после этого события к Джамалудину приехал бывший полевой командир Арзо Хаджиев.

Он приехал просить за третьего участника всей этой истории, того самого паренька, который был с убийцей. Именно этот паренек и был сыном главного хирурга горбольницы. Этот хирург был дальний родственник Арзо Хаджиева – такой дальний, что не будь он известным человеком, он бы и не считался родственником. Но так как он был очень хороший хирург и уважаемый человек, Арзо предпочитал признавать это родство.

Арзо привез подарки для младшего сына Джамалудина и для его второй жены, и они долго кушали за общим столом, а после вечернего намаза они оба поднялись на второй этаж, в просто обставленную гостиную.

Там они сели по две стороны маленького шахматного столика, на котором не было ничего, кроме тарелки с орешками и салфетницы, и Арзо сказал:

– Я приехал к тебе от имени моего родича Джабраила попросить за его сына. Ташов готов мыть тарелку, из которой ты ешь, и пить воду от твоего омовения. Он никого не ценит после своей матери, кроме тебя. Попроси его простить Русика, а все остальное Джабраил берет на себя.

– Это дело Ташова, – ответил Джамалудин, – как он решит, так и будет.

– Послушай, Джамал, – сказал Арзо, – ты же знаешь, что Русик никого не убивал, да и не подряжался на это. Он единственный сын Джабраила, а сейчас он прячется по норам, и его старая мать слегла с сердцем.

– Чем иметь такого сына, лучше не иметь никакого, – ответил Джамалудин.

– Послушай, Джабраил вытащил из Ташова три пули. Когда он оперировал его, у Ташова во всем теле осталось пол-литра крови, а Джабраил ведь знал, что он оперирует человека, который убьет его сына. Ташов и Русик сейчас братья, им подарил жизнь один и тот же человек.

– Я сочувствую горю Джабраила, – сказал Джамалудин, – он хороший человек. Но что стоит отец, который не умеет воспитать собственных детей? Я не буду вмешиваться в это дело.