Юлия Латынина - Бандит

— В результате того, что я отпустил Нестеренко, у меня отобрали дело, закатили мне строгача и передали расследование человеку, в котором совести меньше, чем мяса в общепитовском гуляше. Если я не докажу, что был прав, отпустив Нестеренко, то я по уши в дерьме. Такой аргумент вас устроит?

Шакуров молчал. Чайник на плите начал волноваться и посапывать.

— Кто наехал на Нестеренко?

— Это не на него наехали, — сказал Шакуров, — а на меня. Два дня назад. Пришел один в офис и потребовал денег. Валерий начистил ему морду. Позавчера Валерий был у меня, и они разбили его машину прямо на наших глазах. Валерий побежал за ними и вернулся только утром. Вы видели, на что он был похож.

Аршаков покачал головой. — Значит, и наехали-то даже не на него… — пробормотал он, — а кто?

— Я вам не скажу.

— Почему?

Шакуров уткнулся глазами в скатерть.

— Александр Ефимович. Я прекрасно понимаю, почему Нестеренко молчал. Он хочет сам разобраться со своими клиентами. Вы понимаете, что это кончится одним из двух: либо его убьют, либо он разберется так круто, что получит пятнадцать лет стротого режима. Но вы-то интеллигентный человек! Вам-то не кажется, что пятнадцать лет строгого режима для вашего приятеля — лучше, чем разговаривать с шерстяными!

Шакуров молчал.

— Или вы боитесь за свою шкуру? Вы думаете: «Если я назову их имена, меня зарежут, как барана, а если не назову, то худшее, что со мной случится, — меня, как барана, остригут?»

Шакуров вскочил: — Убирайся!

— Ты понимаешь, что ты приговариваешь Валерия к смерти своим молчанием?

Шакуров схватился за телефон.

— Или вы уберетесь отсюда, или я позвоню этой суке Миклошину и скажу, что вы вмешиваетесь в расследование.

Аршаков закусил губу.

— Ну и дрянь же ты, Александр Ефимович, — промолвил он после некоторого раздумья.

Шакуров так и сидел с телефоном в руке, пока не услышал стука закрывающейся двери и хлопанья лифта. Выйдя, Аршаков осмотрелся. Все было мирно. Играли дети, напротив дома Шакурова на солнышке грелся похожий на большого серого кота грузовик с надписью «Овощи-фрукты», и солнце ослепительно сверкало на его номерах.

Грузовик Аршакову не понравился. Черт знает чем, но — не понравился.

Аршаков сел в служебную «Волгу». Он потратил все время своих оперов на то, чтобы разработать список уголовников, выдавленный из Митьки. Теперь он был убежден, что проку от этого не было. Каждый из бандитов в этом списке был способен на убийство и даже, вероятно, не раз убивал.

Но все они были пузатой и засаленной мелочью, которая, конечно, могла бы убить бухгалтера в качестве предупреждения, но при этом наверняка расколотила бы всю аппаратуру и оставила прорву следов. Такая штука, как бутылка с отпечатками пальцев Нестеренко, ей была не по мозгам. А если бы Нестеренко попался в руки этих крох, они бы его завалили безо всяких последующих выдумок, долженствующих объяснить его пропажу. Напротив: они бы потом ходили по рынку и хвастались, поднимая за счет покойника свой авторитет и доходы.

И уж, конечно, никаким боком эта мелкая, как килька, сволочь не была вхожа к председателю кооператива «Аврора» Иванцову и следователю московской прокуратуры Миклошину.

Отсидевшись в машине и оправившись от неудачного обыска, следователь Миклошин отправился обедать. Обычно он загружался калориями в прокуратуре, но тут, в поисках разнообразия или по другой причине, следователь зашел в расположенное в соседнем скверике кооперативное кафе, с темными красными шторами, низкими потолками и высокими ценами.

Народу благодаря обеденному часу было довольно много. Во всяком случае, достаточно, чтобы Миклошин, оглядевшись в поисках свободного места, оного не нашел и потому, вполне естественно, подсел к угловому столику, уже занятому крепким сорокалетним мужиком в джинсах и цивильной рубашке.

Круглое, как донышко сковородки, лицо мужика слегка повернулось, и глаза цвета асбеста поглядели на следователя, как на редкое насекомое.

— Это что за шандарах по всему городу? — спросил Шерхан. — «Вооружен», «при задержании стрелять на поражение»… Ты меня что, стукачом выставляешь? Тебе заказали — завалить человека, а ты это всей, московской ментовке решил препоручить? Боялся стрелять — так бы сразу и сказал, а кто меня кидает — долго не живет.

— Это вы меня обманули, — холодно сказал Миклошин.

— Вы мне сказали, что я должен задержать какого-то качка, отморозка, который наехал на оберегаемого вами человека. А выяснилось, что вы решили моими руками убрать крупного конкурента. И сейчас я намерен раскрутить это дело, как оно того заслуживает. Я арестую всю их банду — весь кооператив, ясно?