Владимир Макарычев - Автономный дрейф

Ти-Хай рассказывала о своей жизни, наверное, для того, чтобы наладить душевную связь с симпатичным, но не знакомым ей человеком. С мужчиной родом из большой и великой страны. При этом ей не хотелось любить его только за это. В своей истории она отчетливо видела продолжение любви своей матери. Драматической и неудачной. Боялась и вместе с тем не могла остановиться. На бумаге обо всем никогда не рассказать. Мать в свое время полюбила мужчину другой национальности. Американского солдата. Но тот и не собирался узаконивать отношения с вьетнамской женщиной. Чтобы оправдать свое поведение, а оно подразумевало и выгоду с ее стороны, мать их отношения называла гражданским браком. Хотя и понимала, что является для американца человеком второго сорта и нужна лишь для удовлетворения плотских желаний. Их отношения закончатся, как только подойдет время увольнения его со службы.

Эта связь продолжалась три года, затем ее отец покинул Вьетнам в составе оккупационных войск. Тогда, чтобы спасти себя от репрессий за связь с империалистами и их пособниками, они перебрались из Сайгона в Дананг. Люди, работавшие на старый режим, считались врагами для нового социалистического строя. Она же состояла в содержанках у врага. Сексуальная связь являлась отягчающим обстоятельством. Выручили доллары, оставленные отцом, на которые мать смогла купить небольшую лавку и наладить примитивную торговлю. С тех пор прошло около семнадцати лет, и лишь год назад они получили письмо из США, в котором находилось приглашение в Лос-Анджелес. К нему прилагался чек на большую сумму. Они не смогли воспользоваться приглашением. Предав гласности этот факт, мать с дочкой получили бы поражение в правах, а то и трудовой лагерь. Она видела работавшие на обустройстве дорог женские отряды, одетые в военную форму, но без знаков различия. Таким образом искупалась вина перед новым строем.

О признании отцовства за американским гражданином не могло быть и речи — социалистическое государство не выдавало своих детей капиталистам. Андрей же для нее был своим по идеологии. Их дружба не могла вызвать подозрений в измене Родине.

Между тем девушка продолжала свой рассказ.

— У матери появился мужчина, комиссар с бригады военных кораблей. Он был на приеме на вашем корабле. Благодаря ему, в общем-то, мы и познакомились. Все советские делегации, выходившие в город на экскурсии, следовали по составленному им маршруту. В нем значилось и наше кафе на улице Причесок. Для семьи важна любая помощь, приносившая доход. Сами вьетнамцы к нам практически не заходили и тем более ничего не покупали. Комиссар помог мне с направлением во владивостокский вуз. Я буду изучать русский язык.

Они сразу же начали жить вместе. На них никто не обращал внимания. Все были заняты осмыслением происходящего. Страна погрузилась в череду всевозможных выборов, дискуссий и реформ. Сначала избирали президента России, затем последовала череда кампаний по выборам депутатов в Государственную думу, районных и краевых законодательных собраний. Все это сопровождалось критикой ранее существующего строя, требованиями запрета Коммунистической партии и преследованием бывших коммунистов. Появлялись необычные экономические организации, занимавшиеся консалтингом, аудиторством, дилерством. Тогда многие не понимали их предназначения. Хотя все бросились заниматься посреднической деятельностью, предлагали товар, требуя свой процент. Народ обалдевал от открывшихся вдруг возможностей купить все, что пожелаешь. Раньше имелись деньги, но не было нужных товаров. Сейчас товары появились, но у населения не было денег. Борьба противоположностей в природе прямо по Дарвину. При этом основным лозунгом нового бизнеса служил принцип «обмани ближнего». Этого требовали правила накопления первоначального капитала. «В природе выживает сильнейший» — гласит закон дарвинизма.

Вузовские аудитории превратились в импровизированные склады вещей и продуктов питания. Наступило мнимое изобилие, чего никогда не было в Советском Союзе. Владивосток стал походить на огромную барахолку. Да и сам город неожиданно открылся для всех желающих. Его улицы быстро заполнили китайцы, японцы и корейцы. Как грибы, вырастали всевозможные кафе с экзотической восточной кухней. Рынок и деньги успешно преодолевали, казалось, непреодолимые преграды в виде коммунистической идеологии. Она рухнула неожиданно и незаметно для большинства населения огромной страны. Крушения империи коммунист Андрей Слюсаренко тем более не заметил. Молодые люди любили друг друга и были счастливы. Им казалось, что весь этот мир существует для них одних, а остальные люди — лишь приложение к их жизни. Понимали, что окружающий мир следовало уважать и не мешать ему развиваться. Но не более того. Обособляться опасно, нужно не выделяться из толпы и для виду соблюдать принятые большинством правила поведения. Под впечатлением от происходящих вокруг них событий, постоянной нехватки денег и родилась мысль открыть свой бизнес. Такой опыт у Ти-Хай уже был.