Александр Тамоников - Смерть в твоих глазах

И это были последние слова в его жизни.

Человек в черном резко выбросил вперед руку, и тело Гены взорвалось от нестерпимой, парализующей боли. Он открыл рот, но крик застыл где-то глубоко внутри, накрытый чем-то солоноватым, приторным, рвавшимся быстрее крика наружу. Между тем человек ударил второй раз, выше, в солнечное сплетение. В глазах Гены вспыхнуло пламя и рассыпалось тысячами искр, каждая из которых пронзила его раскаленными осколками. Убийца не вытащил нож, он так же резко дернул его вниз, распарывая живот. Теряя сознание, Гена с ужасом увидел, как наружу выползают его кишки.

Человек в черном подхватил тело, быстро протер лезвие о рубашку жертвы, потащил его под лестницу к двери, ведущей в подвал, и замер, напрягшись.

В подъезд вошли люди. Их было двое. Судя по голосам, пожилая пара:

– И все же, Костя, что бы ни говорили, а Вадим не пара Рите. У девочки утонченная душа художника, она, как хрустальная веточка, чуть подвинешь, переломится. Рита живет в мире танца, музыки. Вадим же ухоженный, здесь ничего не скажу, красивый, этого тоже не отнять, но холодный, расчетливый. В его глазах нет любви.

– Все ты, дорогая, успела высмотреть! Остается удивляться, когда только успела. И, в конце концов, это не наше с тобой дело, что Вадим и Рита решили связать свои судьбы. Родители молодых выглядели вполне довольными.

– Как же! Конечно, довольны, особенно Мария. Дочь выходит замуж за преуспевающего бизнесмена с прекрасной репутацией и отличной перспективой совсем скоро возглавить крупный международный холдинг. Что еще матери надо?

– Но и Рита имеет собственное мнение. Ее же насильно под венец никто не тащит!

– Ритуля – еще несмышленый ребенок, ей только исполнилось восемнадцать. Она еще не понимает, что такое любовь. Боюсь…

Шаги на лестнице стихли. Разговор пожилой пары оборвался на втором этаже звуком закрывшейся двери.

«Черт, – подумал человек в черном, – принесла вас нечистая. А ведь так можно было и спалиться. Пришлось бы и их валить. Прокол. В следующий раз надо быть осторожнее».

Он затащил окровавленный труп в подвал, закрыл за собой металлическую дверку, обошел лужицу крови, что протянулась до площадки первой секции почтовых ящиков, вышел из подъезда и не спеша, прижимаясь к зданию, ушел за угол. Туда, откуда пришел. Вскоре черная «Тойота» неслась по проспекту к Садовому кольцу…

«Опель» Воронова подъехал к девятиэтажному дому, так называемой «брежневке» в 22.20. Следователь указал на лет двадцать не видавшее ремонта здание:

– Это и есть твой дом, Диман?

– Он чем-то тебе не нравится?

– Да уж, офицеру, командиру группы спецназа, что реально воюет с террористами разных мастей, могли бы выделить жилье и получше, и не на окраине.

– А мне здесь нравится. Если учесть, что бываю дома в лучшем случае раз в году.

– Представляю, что у тебя в самой квартире творится.

– Там все нормально, только пыль, наверное, с палец толщиной, так это поправимо. Минут двадцать работы пылесоса, и порядок.

– Пылесосить в это время?

– А что? Еще нет одиннадцати. Но если мы и дальше будем болтать в машине, то тогда действительно придется убирать пыль вручную.

– Веди в свои апартаменты.

– Лишь бы лифт работал, а то накупили кучу разной всячины. Забивать холодильник сам будешь!

– Не волнуйся.

Офицеры достали из багажника шесть объемис-тых фирменных супермаркетовских пакетов и пошли к дому.

– Да! Согласен! – сказал вдруг Воронов.

– С чем? Или с кем? – посмотрел на друга Веселов.

– Придется мне повозиться с холодильником. Он хоть какой марки у тебя?

– «Орск». Старый надежный советский «Орск».

– Ну, мы так не договаривались, я думал, у тебя действительно холодильник, а в «Орск» и половины купленного не впихнешь.

– Это, Валера, твои проблемы.

Лифт работал, и друзья в 22.35 вошли в квартиру № 62.

– Занесло тебя на седьмой этаж, – недовольно пробурчал Воронов.

– Я не выбирал.

– Понятно! Открывай окна, а то в морге легче дышится.

– Сравнил тоже. Занимайся продуктами, и бог тебе в помощь, Валера!

Быстро наведя поверхностный порядок, офицеры устроились на кухне. Выпили, закусили, вспомнили школьную молодость.

– А помнишь, Диман, как ты Катюху у меня – отбил?

– Она сама выбрала меня.

– Конечно, если ты ей прохода не давал. А я любил ее, и у нас все могло бы сложиться. Но ты – ни себе, ни людям.

– Интересно, где она сейчас? Что делает? Счастлива ли?

– Насчет счастлива или нет, не знаю, но Катя сейчас в Канаде.