Александр Тамоников - Смерть в твоих глазах

– Надеюсь.

– Напрасно.

– Почему?

– У тебя своя фотография есть?

– Где-то была.

– Найди.

– Зачем?

– Покажу кое-что.

Воронов покопался в ящиках стола, нашел фотографию, которую делал на Доску почета к прошедшему Дню сотрудника ОВД. Эксперт уложил снимок в сканер перенес изображение на монитор. Вновь недолго поработал на клавиатуре, повернулся к следователю:

– А теперь смотри, Валера, и узнай, где ты, а где твой незнакомец.

Воронов, взглянув на экран, где рядом были размещены два фоторобота, проговорил:

– Черт! Сразу и не определишь, где кто!

– Вот и я о том же. Твой мужик применил предметы, которые любого человека изменят до неузнаваемости. Знал, как маскироваться.

– Значит, все наши усилия напрасны?

– Как тебе сказать? Отличить-то два снимка можно, по глазам. У каждого человека от рождения глаза не меняются. И кто хорошо знал Бестужева, может опознать его. Но со снимка незнакомца, а не с реальной фотографии пропавшего старлея.

– Да понял я! Ладно, забирай свое пиво, отвезу тебя домой.

– Вот это дело, а то добираться на метро не-удобно.

Воронов отвез эксперта и заехал к себе. Принял душ, переоделся в чистую рубашку, а в 19.30 отправился к военному аэродрому. И сразу же попал в плотную пробку. Москвичи, которым не посчастливилось заполучить отпуск летом, возвращались с дач. Завтра рабочий день. С большим трудом следователь через час подъехал к контрольно-пропускному пункту закрытого военного объекта. Пока наряд проверял документы, совершил посадку транспортный «Ил-76». Но Воронов успел к самолету до того, как к его боковой двери солдаты протянули трап.

Выйдя на свежий, по сравнению с Моздоком, московский воздух, капитан Веселов сразу увидел стоявшего у трапа друга детства Валеру Воронова. Тот улыбался во весь рот. Веселов подошел к нему, обнял:

– Здорово, дружище!

– Здравствуй, Диман! Если бы ты знал, как я рад тебя видеть!

– И я рад. Подожди, а как ты прошел к самолету, да и вообще на аэродром?

– Забыл, где работаю?

– А! Ну да, для вас закрытых территорий не существует.

– Существуют, Дима, но все преодолимо. Сумка и есть весь твой багаж?

– Нет! – рассмеялся Веселов. – На борту еще два пятитонных контейнера.

– Оценил. Тогда пойдем?

– Сейчас автобус подойдет.

– Да у меня машина у здания Управления.

– Значит, прямиком до дома довезешь?

– У тебя появился свой дом?

– Да! Я же теперь в спецподразделении служу.

– Спецназ, значит?

– Спецназ. Дали квартиру на окраине.

– Проще будет по МКАД добраться.

– А что, по Окружной пробки отменили?

– Нет, но пройти можно.

– Да пройти все можно. И все же я очень рад тебя видеть. Ты сильно изменился. Работа в прокуратуре, наверное, изматывает не меньше, чем горные рейды.

– Я в Следственном комитете служу, Дима.

– А что, разница большая?

– Сейчас да. Кстати, со мной хотела приехать Бестужева.

– Понятно, ждет Сергея?

– Ждет! Ну, что, едем к тебе?

– С одним условием.

– Каким еще условием, Диман?

– Таримся по пути водочкой, закуской, у меня на хате, сам понимаешь, пусто, посидим как люди.

– Мне завтра рано на работу, да и сейчас я за рулем, – улыбнулся Воронов.

– У меня заночуешь, заодно и выспишься.

– Ладно, – согласился Воронов, – тем более у меня к тебе разговор серьезный есть.

– Вот и поговорим.

– Ну, тогда к штабу?

– Вперед!

Веселов поднял десантную сумку, забросил на плечо, и друзья направились к зданию управления войсковой части, обслуживающей аэродром.

В 21.50 «Опель» миновал КПП.

– Куда едем, Диман? – спросил у друга Воронов.

– Адрес такой, Валера, город Москва…

– Странно, что не Рязань или Владимир, – усмехнулся следователь.

– Москва, Валера, Москва, улица Беломорская, дом 19/43, квартира 63. Второй подъезд девяти-этажки-брежневки, седьмой этаж!

– Грузовой лифт есть? Для машины?

– Нет! – рассмеявшись, ответил Веселов. – Лифта грузового нет, пассажирский работал бы.

– Так! Беломорская. Это нам…

– По Ленинградскому шоссе, – подсказал Ве-селов.

– Точно, по Ленинградскому шоссе. Прошу пристегнуть ремни.

– Да идут они к черту!

– Дело твое. А вот ты совершенно не изменился.

– Это тебе только кажется, Валера, – выдохнул Веселов и, отвернувшись к окну, прикурил очередную сигарету.

Серебристый «Форд» свернул на Волгоградский проспект. Коростылев, увеличив скорость, прого-ворил:

– Вот так бы всегда, а то пробки чуть ли не по детским площадкам объезжаешь. – На этот раз проспект был необычно пуст. – А ведь было время, Лариса Константиновна, когда мы эти проклятые пробки только по телевизору и видели, в Нью-Йорке, в Риме, за рубежом, короче.