Александр Тамоников - Смерть в твоих глазах

– Долго вы беседовали с шефом, Лариса Константиновна!

– Да? А я не заметила, как время пролетело. Вы остались, чтобы принять дела по похоронам Кор-неева?

– Точно так! Кстати, где ваш председатель правления?

– У себя в кабинете, наверное. Пойдемте, я сведу вас.

Поднимаясь по лестнице, помощник спросил:

– Извините, Лариса Константиновна, о муже ничего не слышно?

– Нет! – вздрогнула от неожиданности Лариса. – А почему вы спрашиваете об этом?

– Вы так нервно восприняли вопрос! А почему спрашиваю? Потому, что еще пять лет назад я не ходил в помощниках политического деятеля, а командовал соединением воздушно-десантных войск на Северном Кавказе. И мне не безразлична судьба офицера, пропавшего без вести.

– К сожалению, о Сереже нет никаких вестей.

– Вы в Министерство обороны обращались?

– Проще сказать, куда я не обращалась. Везде одно и то же – старший лейтенант Бестужев числится пропавшим без вести.

– Понятно. Я постараюсь вам помочь, правда, не обещаю, что помощь окажется результативной.

– И как вы это сделаете?

– Бывший мой командир полка сейчас занимает высокую должность в кадровом управлении министерства. Он сделает все возможное, дабы прояснить ситуацию. Сделает то, что не считают нужным делать другие.

– Буду весьма благодарна вам.

– Мне показалось, вы знаете о муже больше, чем говорите, – вдруг внимательно посмотрел на Ларису Серданов.

– Вам это действительно показалось. А вот и председатель правления, не сидится в кабинете.

Навстречу им из кабинета вышла Плаксина.

– Ларис? Ой, пардон! – Она не сразу узнала Серданова, считая, что все высокопоставленные чины партии уехали вместе с председателем.

– На ловца и зверь бежит, – улыбнулся он.

– Зверь? О чем это вы?

– Да что вы все такие нервные? Видимо, прав был Борисов, опасаясь, как бы убийства не вывели вас из строя. Поговорка есть такая.

– А? Ну да, конечно, извините.

– Не за что извиняться, Алла Владимировна. Мне надо решить с вами вопрос о похоронах Корнеева.

– Но он уже решен. Агентство ритуальных услуг сделает все в лучшем виде. Место на кладбище заказано, все проплачено.

– Алла Владимировна, – вступила в разговор Бестужева, – председатель партии решил провести похороны Славы и Себенко одновременно.

– Это в смысле показательно?

– Можно сказать и так. Поэтому все бумаги, что составили с агентством, передай Алексею Дмитриевичу. И оповести срочно всех членов организации, чтобы по возможности пришли на похороны. Молодежное движение вывести в полном составе.

– А куда людям приходить, если неизвестно, где начнутся похороны?

На этот вопрос ответил Серданов:

– Пусть подходят к центральному офису партии. Там их будут встречать и направлять далее по назначению.

– Ясно! Сделаем.

– Тогда я оставлю вас? – спросила Бестужева.

– Да, конечно, занимайтесь своими делами, Лариса Константиновна.

Помощник председателя партии и председатель правления местного отделения прошли в кабинет Плаксиной, а Лариса отправилась к себе. Идя по коридору, она почувствовала вибрацию своего сотового телефона, означавшую получение SMS, но включать телефон не стала. В приемной опустилась на стул напротив секретаря.

– Что-то я, Оля, устала сегодня!

– В последние дни у нас не офис, а Дом советов какой-то. Сделать кофе? С коньяком? А, Лариса Константиновна? Усталость как рукой снимет.

– На себе пробовала?

– Да! Но не на работе. Дома, вечером. Чашечку выпьешь, и так спокойно становится.

– Тебе покой противопоказан, Оля.

– Почему?

– Тебе с женихами вечера надо проводить.

– Кто бы говорил? Намного ли вы старше?

– Не забывай, я замужем.

– Вот и я хочу так, как у вас. Чтобы по любви и на всю жизнь.

– А сама мне Коростылева сватала!

– Я не сватала. Я только сказала, что он влюблен в вас.

– Жаль, что не в тебя.

– Что поделать? Сердцу не прикажешь! Так как насчет кофе?

– Давай, только коньяка чуть-чуть!

– Одна чайная ложка! Проверено.

Выпив кофе с коньяком, Бестужева вспомнила об эсэмэске. Включив телефон, обратила внимание на номер отправителя, он был ей незнаком. Открыла сообщение и почувствовала, как холод сжимает сердце. На дисплее светилось: «Жизнь в страданиях имеет конец, страдания в жизни бесконечны». Она уронила чашку.

– Лариса Константиновна, что с вами? – воскликнула Оля. – На вас лица нет.

– Ничего, Оля, ничего, вот работы тебе подкинула, чашку разбила, – постаралась взять себя в руки Бестужева.