Александр Щелоков - Нападение

– Зачем вы так?! – Арам развел руки в притворном возмущении. – Такой мужчина – вах-вах!

Они прошли в квартиру. К удивлению Арама, она оказалась чисто прибранной и ухоженной. На стеллаже рядом с окном лежали многочисленные образцы минералов – красивые камни разных цветов и размеров.

– Любите? – спросил Арам.

– Не просто люблю. Это – моя жизнь. Я же геолог…

Арам вытащил из чемоданчика бутылку, поставил ее на стол.

– Настоящий армянский. Ереванский разлив. Для знакомства.

Соломин растерянно взмахнул руками:

– Вы уж простите, но я дожил… И закусить нечем. Хлеб, молоко…

– Какой разговор! – воскликнул Арам вдохновенно. – Все есть, дорогой. Лимончик, колбаса… Зачем в гости идти, если ничего нэт?

Вскоре они сидели за столом. После первой рюмки щеки у хозяина зарделись, он оживился, стал подвижней.

– Так вы по какому поводу? – спросил геолог, с наслаждением посасывая лимонный кружок.

– Вот, приехал из Кизимова. За совэтом.

– Интересно! – удивился Соломин. – Чем же я могу помочь?

– Там, Аркадий Иванович, как вы знаете, военная база… Была…

– Почему была? Разве ее ликвидировали?

– Пока нэт, но жить ей осталось мало. Конверсия, как вы понимаете. И вот мы решили купить там, по случаю, складские сооружения.

– Извините, кто это «мы»? – спросил Соломин и потянулся за бутербродом.

Арам тем временем вновь наполнил рюмки..

– Мы, дорогой, это малое предприятие «Экомастер». Ваше здоровье, уважаемый!

Они осушили рюмки.

– И при чем тут я? – удивился Соломин.

– Нам необходимо знать, что покупаем. Часть хранилищ базы находится в скальном грунте. Говорят, что существует опасность обвала. Военные отрицают. Им лишь бы ненужное имущество сбыть с рук. Вы помните это место?

– Как не помнить? Целый год изысканий… Помню прекрасно.

– И что там?

– Неудобное место. Мощный надвиг. Под доломитом пластические глины. Еще ниже – водонасыщенные слои. Это огромный каменный бутерброд на масляной подстилке. Статическое равновесие здесь хранится до первого катаклизма.

– Что вы имеете в виду?

– Сейсмику, – уклончиво ответил Соломин.

– Разве район сейсмичен? – удивленно спросил Арам. – Это же не Армения.

– Любой военный объект должен учитывать сейсмику, – сказал Соломин и усмехнулся. – На случай ядерного удара.

– Понятно. И что может породить встряска?

– Если произойдет нарушение связей, огромная масса скал со скоростью курьерского поезда пойдет по наклонной в сторону озера.

– Но там казармы, сооружения…

– Значит, все же построили? – растерянно спросил Соломин. – Надо же! Ведь мы строго предупреждали! Безобразие!

– Выходит, покупать хранилища опасно?

– Да. Это как дамоклов меч – над головой на нитке. Можно сто лет под ним стоять – и повезет. А может через час оборваться.

– Вы считаете, тратить деньги не стоит?

– Может, и стоит, но опасно. Если хотите, я посоветуюсь с Ковалевым. Мы вместе проводили изыскания…

– Мне достаточно вашего мнения, дорогой Аркадий Иванович. Вполне! Решение уже принято. Давайте еще по рюмочке. Прекрасный коньяк, верно?

…Два дня спустя после визита Арама в Москву в вечерней газете на последней странице появилось скромное сообщение в траурной рамке о скоропостижной смерти ветерана труда, старейшего работника Гипроспецсора – Государственного института специальных сооружений – Аркадия Ивановича Соломина, которая последовала из-за сердечной недостаточности.

У Клыкова гудели. Стол ломился от напитков и разносолов. В центре застолья, на почетном месте, сидел прапорщик Лыткин – новый знакомый хозяина.

Слева от прапорщика устроился Топорок. Еще левее – Веруньша, разбитная бабенка с вокзальной площади, волею Клыкова изъятая на время из бизнеса «нижнего этажа».

Прапорщик «долбанул» два полных фужера «Столичной», раскраснелся, повеселел. Вилка ему явно мешала. Он бросил ее и, подвинув к себе миску с соленой капустой, цеплял добрые порции пальцами, отправлял их в рот, запрокидывая голову, и при этом блаженно жмурился.

– Я думал, твой Лыткин гнилой интеллигент, – сказал Клыков Елизарову негромко, но так, чтобы его услышал и прапорщик. – А он, оказывается, свой парень!

Прапорщик перестал жевать, повернулся к Елизарову:

– Это ты меня интеллигентом выставил?

– Что вы, товарищ прапорщик…

– Зови меня Лёней, – прервал его Лыткин. – Мы на «ты»…

Клыков опустил на его погон широкую ладонь: