Александр Щелоков - Нападение

Кесоян слушал, быстро делая заметки в блокноте. Периодически он постукивал по клавиатуре, вводя данные в компьютер. Каждую исписанную страницу блокнота вырывал и опускал в кювету с прозрачной жидкостью. Листок на глазах таял и исчезал. Наблюдая за ним, Елизаров спросил:

– Бумажку убрать просто, но в машине все сохраняется, верно?

– Верно.

– Как же с безопасностью?

– Мы ее гарантируем. Запись на бумажке может прочитать каждый. С компьютером могу беседовать только я. – В голосе Кесояна звучала полная уверенность. – Пытаться заставить машину заговорить с кем-то другим – все равно, что допрашивать мертвого.

– А если узнать код вызова?

– Любая попытка подобрать ключевые команды разрушит память.

– А если…

– Не волнуйтесь, дорогой. Никаких «если». Машина работает в особом режиме. Ежедневно я подтверждаю ей, что здоров и что я – это я. Случится что-то со мной – первое же включение уничтожит программу. Так что безопасность гарантирована. На сто двадцать процентов.

– И все же, зачем машина? Можно же без нее?

– Можно, но не нужно. У машины нет нервов, а память надежнее нашей. Она разберется в обстановке спокойно, без волнения, и подскажет, что мы упустили, чего не заметили. Она оценит наш план без боязни нас обидеть. Согласны?

Елизаров кивнул.

– Теперь поедем дальше.

– Поедем, – с готовностью сказал сержант. – Только я хотел бы попить…

Кесоян коротко хохотнул, хотя глаза его оставались все так же по-рысьи внимательными.

– Хорошо, попьем.

Он, должно быть, нажал какую-то кнопку, но Елизаров не заметил этого. Открылась дверь, и в комнату заглянул бородатый человек. Кесоян что-то сказал ему по-армянски. Минуту спустя бородач внес и поставил перед ними большой поднос. На нем лежали аккуратно нарезанные бутерброды с красной икрой, колбасой и сыром. Здесь же, плотно прижатые одна к другой, стояли бутылочки с пепси и фантой.

– Пейте, – предложил Кесоян и сразу задал очередной вопрос: – Случались ли на базе тревоги?

– Да.

– Причины?

– При мне было две тревоги. Первый раз озеро переплыл лось и прорвал заграждение. Во второй раз ветром повалило дерево. Сосну.

– Какие принимались меры?

– Караул поднимали в ружье: на место, где нарушалась система, высылался вооруженный наряд. С вышек место происшествия освещалось прожекторами…

– Что стало с лосем?

– Погиб на электротехническом заграждении.

– Как выполняется команда «Караул, в ружье»?

– Караульные разбирают оружие. Вскрывается ящик с боеприпасами. Всем выдают дополнительные патроны. Выставляют часового у караульного помещения.

– И все?

– Все. Потом обычно подают команду «Отбой».

– Отрабатывал ли караул упражнения по отражению нападения на объект?

– Нет, такого при мне ни разу не было.

– И никому это не кажется странным?

– Как я понимаю, никто из нашего начальства не опасается нападения на базу. Вся охрана рассчитана на грибников и лосей.

– Инте-ре-сно, – протянул Кесоян и энергично потер подбородок. То, что он узнал от сержанта, в корне меняло его представления о профессионализме людей, с которыми он познакомился, изучая досье в центре «Восток – Союз». – Ну а специальное подразделение для усиления караула в чрезвычайных обстоятельствах, надеюсь, существует?

– Нет.

– Вы о нем не знаете или его нет?

– Если бы было, я бы знал…

– Как расположены посты на территории базы? Сколько патронов выдается каждому часовому? Есть ли какие-то особые сигналы на случай, если из строя выйдет централизованная система сигнализации?

Еще никогда в жизни Елизаров не подвергался такому строгому экзамену. Вопросы следовали один за другим. Елизаров потел, тер лоб рукавом, наливал и пил воду, с тоской поглядывая на гору бутербродов. Кесоян не давал передыху, а намекнуть о своем желании казалось неудобным: не байки травили в курилке – денежное дело делали.

– Какая глубина озера у западного берега? У восточного? Сколько вышек выходит на берег? Можно ли снять какой-нибудь пост без шума?

Наконец, последовал вопрос, которого Елизаров ждал с самого начала разговора: где самое слабое место охраны базы, ее ахиллесова пята?

– Есть такое место, – сказал он, не скрывая торжества. – Но без меня его не пройти.

Кесоян понимающе усмехнулся.

– Мы обо всем договорились, дорогой. Вы в этом деле первая фигура со всеми вытекающими последствиями. Итак, где же это место?

– Ливневый сток. Он выходит в озеро и закрыт решеткой. Решетка на обычном замке. Сигнализации ни на решетке, ни в канале нет. Существует пять выходов на территорию через колодцы. Самый удобный – в бойлерной.