Игорь Срибный - «Каскад» начинает прорыв

– Всем группам! – приказал Седой. – Приготовить гранаты… огонь!

Вдоль позиции разведчиков дружно защелкали запалы, и поляна накрылась густой шапкой разрывов. Уцелевшие «духи» рванули на тропу, успев прихватить нескольких раненых.

– Батон, связь с командующим операцией!.. Нужно немедленно выбить «духов» с позиций на гребне и открыть проход. – Седой старался говорить погромче, прижимая микрофон к губам, но это ему плохо удавалось. – Мы не сможем уйти, пока нас не сменят роты пехоты. Этот плацдарм сейчас спокойно можно занять без потерь и с него развивать наступление в глубь урочища.

– Я тебя понял, Каскад! – ответил командующий. – У нас все готово. Ждите! С тобой-то что, Егор?

– Живой, – коротко ответил Седой.

Через десять минут на гребнях, на которых укрепились «духи», земля и камень вздыбились к небу. Артиллерия работала полчаса. А еще через час, уже в полной темноте, по позициям пошли мотострелки, занимая укрепления боевиков и уходя дальше к высотам.

Седой то ли задремал, то ли на короткое время выпал из сознания… Очнулся он, услышав молодой голос:

– Парни, где тут у вас командир?

Седой открыл глаза и, с трудом приходя в себя, спросил:

– Вы – кто?

– Командир роты капитан Марков. Приказано заменить вас на позиции. Да, с нами еще санитары, носилки. Раненых ваших эвакуируем. И «двухсотых», – почему-то виновато добавил он.

– Капитан, пройди со Стасом, – Седой попытался приподняться, но его выстегнуло дикой болью, и он снова упал, тихо застонав. Голос его враз осип. – Капитан, пройди по позиции, Стас тебе все покажет. Ночью «духи» могут полезть, поэтому тропу и лес около тропы заблокируйте наглухо. Обставьте растяжками под снегом. Их здесь, как муравьев.

– Понял! Сделаем! – Капитан еще не растерял молодой задор. – Товарищ… – он замялся, не зная, как обратиться к Седому. «Командир!» – подсказал Стас. – Товарищ командир! С нами батальонный врач. Разрешите ему осмотреть вашу рану.

– Спустимся вниз, там посмотрим, – ответил Седой.

– Извините, товарищ командир! – голос капитана стал вдруг жестким. – У меня приказ командующего операцией. Врач специально пошел с нами.

– Осматривайте, – махнул рукой Седой. – Стас, Дрюня, палатки!

Окоп мгновенно накрыли плащ-палатками, которые держали разведчики, и, поднырнув под этот навес, доктор включил фонарь и начал осмотр. Он возился с раной более часа.

– Вас нужно срочно оперировать, – наконец сказал «эскулом», накладывая на раны салфетки. – Пуля задела на выходе лопаточную кость и раскрошила ее. Снаружи я вычистил, что смог. Но рану на спине нужно вскрывать и чистить. Кроме того, вы потеряли много крови. У вас вся одежда на спине пропитана. Вот такие дела! – как-то совсем по-граждански закончил он, вкалывая Седому два тюбика промедола, и полез из окопа наружу. – Командира немедленно в госпиталь!

Санитары попытались было сунуться в окоп, но разведчики оттеснили их и сами уложили Седого на носилки лицом вниз, как приказал доктор.

Затем было длительное «хождение по мукам», хотя пацаны старались нести носилки плавно, но по камням и корягам это получалось плохо. Пока его спустили вниз и донесли до полевого госпиталя, он искусал в кровь губы, а в глазах его плавали желтые круги. Седой держался из последних сил, чтобы не потерять сознание…

В госпитале – огромной, хорошо протопленной палатке, разбитой на отсеки, – его встретил старый знакомый – начальник хирургического отделения из Ханкалы.

– Егор! Здоров, братишка! А я че-то недавно думал о тебе. Давненько, думаю, не виделись, а это хорошо! Воюет, значит, без ранений. А ты вон чего удумал… Так, быстро срезайте с него одежду! – приказал он санитарам. – Всю! Обмыть, обтереть спиртом! И немедленно в операционную!

После длительной операции Седого перенесли в реанимационный отсек и уложили на койку. Солдат-санитар подключил ему капельницу и вышел. Вскоре явился хирург и сделал ему инъекцию в руку.

Он пошел к выходу, на ходу развязывая тесемки халата, и вдруг остановился.

– Я ввел тебе снотворное, – сказал он, поднимаясь с табурета, и, перекинув халат через плечо, вышел из отсека.

Седой уснул быстро, словно провалился… И проспал сном младенца, без сновидений, до утра.

23 февраля 2000 года. Около полудня.

Урочище Малый Харсеной

За два дня отряд Шапи Гусейнова понес жестокие потери. Восемнадцать человек убитых и раненых. Пятеро пропали без вести в лесных стычках с федералами. Раненых успели отправить на лошадях в селение до наступления русских, и это хоть немного развязало руки боевикам. Но связи с другими отрядами и группами не было, потому что батареи раций были разряжены и Шапи не знал общую обстановку в рядах моджахедов. Ясно было одно: из охотников они превратились в дичь…