Валерий Рощин - Глубинная ловушка

– Я тоже появился на свет далеко от Москвы. Районный городишко: грязь, раздолбанные дороги, деревянные лачуги и запах навоза. В общем, как говорят заносчивые москвичи: глухая провинция, куда забыли завезти секс и новость об отмене советской власти. Когда я родился, дома никого не было. На кухне лежала записка: «Молоко в холодильнике».

Анна смеется, а мне на душе легчает. В ее глазах уже нет страха, отчаяния и безнадеги; за воспоминаниями о далеком детстве она окончательно расслабилась и вновь стала собой.

– …Ну а если серьезно, то мои родители – обычные работяги, вкалывавшие от зари до зари. Денег вечно не хватало, жили в убогой квартирке… В общем, все по Черчиллю: «Главный недостаток капитализма – неравное распределение благ; главное преимущество социализма – равное распределение лишений».

Побыв в мечтательной прострации, она возвращается в реальность.

– Женя, у вас есть предположения относительно того, куда мы плывем?

Отшучиваюсь:

– Я же не краб.

– В каком смысле?

– У краба на клешнях и теле есть особые волоски, позволяющие очень точно определять направление течения воды. Ну а если серьезно… Лодка идет на север – к началу океанского ложа.

– Что такое «океанское ложе»?

– Обширная донная низменность. Глубина в некоторых местах достигает четырех с половиной тысяч метров.

Она ежится:

– Зачем им такая глубина?

– Им нужно достичь максимальной расчетной глубины. Это метров двести пятьдесят, максимум – триста.

– Это даст какие-то преимущества?

– Да. Чем глубже находится лодка, тем труднее ее засечь с помощью магнитометров…

Наше милое общение внезапно прерывает вторжение в центральный пост капитана и коренастого пловца.

– Мы предлагаем тебе взять блок и покинуть лодку, – без лишних прелюдий объявляет Питер.

– Не понял. А женщину вы намерены взять с собой?

– Она останется на борту в качестве заложницы.

– Послушай-ка… тебе до сегодняшнего дня приходилось участвовать в переговорах?

Коренастый морщит лобик шириной в два пальца.

Объясняю свою мысль:

– Условия должны быть приемлемы для обеих сторон. Так вот, сторону, которую я представляю, ваше предложение не устраивает.

Начальство подводников вновь отправилось совещаться, оставив все тех же молодцов для охраны. Надеюсь, обсуждение моего предложения не займет много времени. Предложение сбалансировано и обязано устроить всех.

Несколько минут Анна подавленно молчит, представляя ту пропасть, по краю которой только что прошлась. Потом, приведя в порядок нервную систему, протягивает скованные руки и легонько пожимает мои ладони.

– Спасибо, Женя.

– Не за что. Нам не пора перейти на «ты»?

– С удовольствием, – блестят в сумрачном освещении ее большие серые глаза.

Ну, вот и свершилось окончательное примирение. Прям как в сказке: и спали они долго и счастливо, пока не разлучил их будильник…

Понемногу меж нами снова расходится разговор. Так, ни о чем. Не разговор, а трамбовка лишнего времени. А лишних до истечения означенного полуторачасового срока осталось… Сколько же осталось? Часы с моего запястья сняли, приходится брать навскидку: минут двадцать пять – тридцать.

Детство мы вспомнили в первом акте. Во втором переворошили юность и годы учебы. Теперь перешли к зрелости.

Наконец настает черед прямого, как кишка, вопроса:

– Анна, ты замужем?

– Увы, нет. Или к счастью.

– Не сложилось?

– Был двухлетний опыт с одним человеком. Не ангел небесный, но душа чистая, нрав веселый, внешность приятная; на несколько лет старше. В общем, обоим казалось, что любим.

– Гражданский брак?

Женщина кисло усмехается.

– Пожалуй, нет – подолгу совместно не проживали. Да и вообще… не сказать, чтобы связь была очень крепкой. Созванивались, встречались, сидели в ресторанчиках или ходили в кино, выходные проводили вместе. И все вроде бы складывалось – без ругани, без скандалов, без обид… А года через полтора наша пародия на семейную жизнь внезапно дала трещину. Большую такую трещину, хорошую – подползешь к краю, заглянешь вниз и… аж дух захватывает. Немного промучились и расстались.

Подумав, она добавляет:

– Наверное, любви все-таки не было. А ты почему не женат?

– Бог его знает… – смотрю на ее красивый профиль. – Если решу жениться взаправду, то возьму в жены красивую, верную, умную, хозяйственную.

– Разве ты мусульманин – брать сразу четырех? – отшучивается Анна и массирует уставшие бедра.