Валерий Рощин - Черная бездна

Итак, начали!..

Нырнув под размашистый крюк, диагностирую печень противника. Вид у него запойный, а значит, данный орган обязан иметь увеличенный объем и пониженный болевой порог.

Получив короткий удар, товарищ недовольно мычит, меряет меня взглядом обиженного бизона и снова идет в атаку.

Мужик он немаленький, кулаки приличных размеров, да и вообще неплохо сложен. Только вот с выбором тактики у него проблемы – кто же устраивает потасовки в узком коридоре с низким потолком?

Следующий удар я встречаю блоком и перехожу к грэпплингу – единоборству с минимальными ограничениями по использованию болевых и удушающих приемов. Для начала иду в клинч, намертво обхватываю торс мужика вместе с руками и выполняю тейкдаун – бросок без подъема в воздух. Попросту говоря, сваливаю быка на пол, дабы продолжить поединок «в горизонте».

Получилось. Хорошо приложившись затылком об пол, противник стонет, извивается, за что получает удар коленом в голову.

Удар выходит на славу – мужик затихает и прекращает сопротивление. А болевой прием на удушение делает его еще более покладистым.

– Что, приятель, – шепчу ему на ухо, – мозг думает, куда бежать, а ноги решают побыть ватой и сотрудничать наотрез отказываются? – и немного ослабляю хватку.

– Вроде того, – хрипит он сквозь отчетливый скрип зубов.

– О, знакомая речь! Что же ты так неласково встречаешь земляков?..

Вместо ответа он начинает вырываться, сопровождая возню звериным рыком.

– Заткнись! – вторично бью «товарища» по печени. – Тишина должна быть в библиотеке, понял?

Гляжу в одну сторону коридора, в другую… Никого. Наверное, все пассажиры уже спят и не слышат потасовку.

– Понял, – хватается мужик за печень.

– Тогда вставай.

Он поднимается и, покачиваясь, опирается о пластиковую стену.

– Иди к трапу, – подталкиваю его в спину, – и без глупостей, иначе опять сделаю больно…

– Ну, рассказывай, злодей, как докатился до такой жизни.

Злодей буравит меня взглядом филина-наркомана и морщит щеку, обследуя языком поврежденные моим коленом зубы.

– Пошел ты!

– Должен уточнить одну небезынтересную для тебя деталь: в моем чемодане лежит старый советский паяльник, а также у меня прокачан до восьмидесятого уровня навык терморектального криптоанализа. Надеюсь, в твоей памяти сохранились обрывки из криминальных российских новостей? Не забыл еще виртуальный аромат поджаренной прямой кишки?

– Дай лучше закурить, – просит он, сплевывая на пол кровь.

Присаживаюсь напротив, извлекаю из его кармана помятую пачку, щелкаю зажигалкой. Он затягивается, выпускает дым…

Я притащил поверженного борова в собственную каюту, связал ноги и руки полотенцами, усадил на пол. И теперь допрашиваю. Надо же, в конце концов, выяснить, какого черта он за мной охотится!

– Хорошо. Попробую обойтись без паяльника.

Злодей усмехается: дескать, попробуй.

– И попробую. Нет ничего проще – твоя анкета написана на твоей же роже.

– Да ну! Интересно послушать, что же там написано.

– Напрасно иронизируешь. Там написано буквально следующее: в школе ты учился слабо, уроки прогуливал, одноклассников недолюбливал. В лихие девяностые при первой же возможности забросил учебу и ломанулся на заработки в коммерцию: построил ларек или арендовал подвальчик под магазин. Дельце давало прибыль, и все бы ничего, если бы ты остался в своем ларьке на обочине пыльной российской дороги. Но в какой-то роковой момент в твоей заднице вдруг взыграли амбиции: я всесилен, мне все по карману! И, забрав заработанные бабки, ты рванул покорять Европу. Верно?

– Складно излагаешь, – опять облизывает он искалеченный зуб. – А дальше?

– Продолжение твоей истории не такое складное, как начало. В первые пару лет в Европе у тебя тоже все получалось. Более того, по меркам своего европейского села ты стал крупным бизнесменом: впаривал финнам что-то шведское. На жизнь хватало. Немудрено, ведь за тебя работали привезенные из России деньги. Пока у человека есть деньги – он желанный гость в любой западной стране, не так ли?

Нахмурив брови, собеседник молчит и глядит на меня так, как глядели с экранов телевизоров псевдоэкстрасенсы, обещавшие населению полное излечение от импотенции, небывалый рост сисек и рассасывание швов. Стало быть, я попал в точку.

– Потом коммерция не заладилась, – продолжаю «давить на опухоль». – Ты терпеливо батрачил, верил, ждал, но фарт отвернулся – таких сумасшедших барышей, как в России, не было и в помине. Ты метался, менял поставщиков и направления деятельности, даже попытался сунуться во власть, но ничего не получалось – европейская планка для чиновников несколько выше российской. Здешние мэры и бургомистры тоже воруют, но в них за версту чувствуется культура, порода, образование.