Сергей Соболев - Мясорубка

Насчет пенсии они, конечно, шутят. Первушин не нуждался в подачках. Свое будущее он неплохо обеспечил, «товарищи», естественно, об этом догадываются. И домишко он присмотрел себе в окрестностях Сореля, это недалеко от Монреаля, славный такой домик, а главное, не броский особо и недорогой, всего полтора миллиона местных долларов. Он мог позволить себе и более шикарный особняк, но зачем это ему? Манией величия он пока еще не страдает, да и зачем ему три десятка туалетных комнат? Так недолго и засветиться.

Поручение и впрямь оказалось пустяковым. Встретился накоротке с Брэдли, напугал его почти до смерти, сунув ему этот дурацкий конверт, да еще шепнул на ухо пару слов. Казалось бы, все, свободен, гражданин Первушин, он же Шахов, Микульчик и т. д. Езжай на свою благословенную Канадщину и живи там спокойной жизнью вплоть до глубокой старости. Ан нет, не вышло. Тут же взяли в оборотку. Отсекли его верных напарников, которые по совместительству состояли при нем в качестве «отбойщиков», и увезли их, как говорится, в неизвестном направлении. Сказали, в санаторий, нервы подлечить. А самый простой способ излечить человека от нервных болезней – это его пришить. И будет он лежать в могилке тихо и спокойно, без нервов.

Самого Первушина доставили на Ленинградский, в его родной офис, где он уже четвертые сутки ждет от злодейки-судьбы приговора. А чтобы не было скучно сидеть одному, Мелентьев выделил прислугу, всего-навсего шесть человек. На все руки мастера: что кофеек сварганить, что в шахматы партию сгонять, что человеку дырку в затылке просверлить.

Куда ему одному против шестерых. Они при пушках, а он с голыми руками. Так что не в мышеловку он угодил, а в крепкую клетку с толстенными металлическими прутьями, которые даже его волчьими клыками не перегрызть.

– Собирайся, – коротко приказал Мелентьев.

Первушин кивком показал ему на «вертухая», торчавшего у двери.

– Алексей, могу я переговорить с тобой наедине?

Мелентьев обернулся к охраннику:

– Выйди в коридор. Скажи нашим, чтобы прибрали после себя.

Затем посмотрел на Первушина.

– Говори.

– Леша, отпустил бы ты меня, а? – понизив голос, сказал Первушин. – Давай вместе рванем, слышишь? У меня все приготовлено: деньги, паспорта…

– Заткнись, – грубо оборвал его Мелентьев. – Ничего у тебя нет, понял? Ни денег, ни паспортов. Получишь обратно, когда закончим работу.

– Нашли? – Из груди Первушина вырвался короткий стон. – Вот твари!

Он бросил быстрый взгляд на кобуру, краешек которой выглядывал из-под расстегнутого пиджака.

– Не глупи, Андрей, – спокойно сказал Мелентьев. – Не нужно меня огорчать.

– Леша, ты же умный человек… По крайней мере, таковым я тебя знал раньше. Неужели ты не видишь, что они хотят от нас избавиться?! Я, по крайней мере, им еще пока нужен. А тебя могут ликвиднуть в любой момент, может, даже прямо сегодня.

Мелентьев выдавил из себя мрачный смешок.

– У тебя развилась мания преследования. Но даже если ты прав, то все равно задний ход поздно давать. Мне тоже перекрыли кислород. Документы и аккредитивы изъяли, обещали отдать, когда все закончится. Так что в Копенгаген, Андрюша, скорее всего полетим одним рейсом.

– На тот свет мы полетим, в тартарары, – угрюмо процедил Первушин. – Значит, тебя тоже взяли на цугундер?

Мелентьев слегка пожал плечами.

– А ты как думал? Или ты думаешь, я из голого энтузиазма тут с тобой лясы точу? Сам знаешь, какие схемы у нас выстраиваются… Я тебя держу за мошонку, Скопин и Владимирский, соответственно, меня прихватили, а Бич держит за глотку этих двоих. Его тоже дергают за веревочки. Как в сказке: дедка за репку, бабка за дедку… Ладно, кончаем базар.

Он приоткрыл дверь и громко крикнул:

– Ну что, закончили? Тогда по машинам.

Жестом он приказал Первушину следовать впереди него.

– А что, если он позвонит, пока мы будем в дороге?

– Все предусмотрено. В машине есть телефон и рация, будем держать постоянный контакт с Мясницкой.

Брэдли и его соотечественники провели эту тревожную ночь практически без сна. У них возникли опасения, что из-за терактов и возникшей в связи с этим суматохи противная сторона может все переиграть и попытаться решить проблему Брэдли уже этой ночью.

В связи с такой угрозой Маховски и Тофлер предприняли максимально возможные в их положении меры безопасности. Они забаррикадировали входную дверь, загородив всю прихожую мебелью. Брэдли пришлось ночь просидеть на коврике в ванной, рядом с ним лежал бронежилет и противогаз. Арендуемая им для семьи квартира находилась на третьем этаже шестиэтажного дома. Так что даже если кому взбредет в голову предпринять штурм, то через окна попасть во внутренний контур будет не просто. Впрочем, все эти меры окажутся недостаточными, если за них возьмутся всерьез.